Есть женщины, которые не будут ждать, а позвонят мужчине сами. Почему она так не может? Кто знает. Наверное, это зависит от воспитания, от тех истин, которые втолковывала ей мать. Завтра начинаются съемки для обложки журнала, а вскоре после них — Лондонский показ мод. Нерисса, Наоми и Кристи должны выступать на подиуме. Это ее последние свободные дни, но, вместо того чтобы наслаждаться жизнью, она стоит у окна и наблюдает за мужчиной, который наблюдает за ней. По словам ее агента, такова цена славы, он же и посоветовал позвонить в полицию. Но звонить не хотелось. Надо набраться мужества, выйти из дома и сесть в машину, не глядя в его сторону, отправиться в гости к невестке, посмотреть на ее малыша. Или подождать, скажем, полчаса. А потом отправиться к мадам Шошане, погадать на картах или камнях и услышать последний прогноз своего будущего. Только бы этому типу надоело ждать!

Нерисса приняла душ, побрызгалась духами, уронив колпачок от флакона, надела брюки и канареечную трикотажную рубашку. Цвет не для всех, как считала ее мать, но Нерисса может себе его позволить. Бросив снятый спортивный костюм и оставив после себя ворох салфеток, ватных тампонов и палочек, она снова посмотрела в окно. Он еще здесь. Жаль, что в доме нет черного хода. Надо было подумать об этом раньше.

Если она не поторопится, то опоздает на встречу. Решив рискнуть, Нерисса спустилась вниз, выскочила из дома, но, посмотрев туда, где стояла машина наблюдателя, успокоилась — он уехал. Какое облегчение. Возможно, он больше не вернется, хорошо бы ему хватило сегодняшних бесплодных ожиданий.

По дороге к Шошане Нерисса все равно дергалась и опасалась, что его машина внезапно возникнет из-за поворота — маленькая голубая «хонда», — но ничего не случилось. Возможно, он действительно отправился на работу. Из-за него Нерисса опаздывала на десять минут. Взбегая по ступенькам, она вдруг вспомнила, как однажды, спускаясь вниз, встретила темноволосую угловатую девушку, будто сошедшую с фотографий войны в Боснии. Забавно, что она вспомнила о ней. На ее вопрос Шошана ответила, что девушка работает в клубе, а зовут ее… Даниэль?

В комнате было темно и накурено, как и всегда, но сегодня Шошана надела черное шелковое платье с лифом, расшитым лунами и планетами. Волосы ее покрывала вуаль.

— Я хочу карты, а не камни, — твердо сказала Нерисса.

Шошана не любила, когда ей диктовали условия, но любила деньги, а Нерисса была хорошей клиенткой.

— Очень хорошо, возьми карту.

Первая вытянутая карта оказалась королевой червей. И вторая, и третья.

— Тебя ждет большая удача в любви, — сказала Шошана, недоумевая, как девушке удалось вытащить три подряд. Следующим должен быть пиковый туз. Но нет. Нерисса счастливо улыбнулась.

— Я никогда не видела такого великолепного будущего, — прошипела Шошана, мысленно проклиная все на свете. Она любила предвещать гибель, но тут не могла придумать ничего плохого, поскольку Нерисса прекрасно знала, что означает червовая дама.

— Возьми последнюю карту.

На этот раз просто обязан быть туз. И — да, выпал туз. Шошана скрыла удовлетворение.

— Это, конечно, смерть. — Она положила руки в мешочек с камнями, вытащила ляпис-лазурь и розовый кварц, покатала их между ладонями. — Не твоя, и не твоих близких. И это уже произошло.

— Может, это моя двоюродная бабушка Петиция, — сказала Нерисса. — Она умерла неделю назад.

Шошана терпеть не могла, когда клиенты пытались сами что-то интерпретировать.

— Нет. Вряд ли. Это кто-то молодой. Девушка. Я больше ничего не вижу. Слова были написаны, но облака закрыли их. Все.

Карты отложены в сторону, камни вернулись в мешочек. Нериссе все время казалось, что волшебник шевелится в мерцании свечей. Она терпеть этого не могла. Белая сова с янтарными глазами смотрела прямо на нее.

— Сорок пять фунтов, пожалуйста, — сказала Шошана.

— Девушка, которую я как-то встретила на лестнице… Ее зовут Даниэль?

— А что?

— Ничего. Я просто о ней подумала.

— Она ушла, — ответила Шошана, открывая дверь и выпроваживая Нериссу.

Двое полицейских позвонили мистеру Реза, а потом Шошане. Когда им стало известно, что Данила Кович бросила работу и комнату, не предупредив ни работодателя, ни хозяина комнаты, они отнеслись к делу всерьез. Они опоздали дать объявление в передаче «Ивнинг Стандарт», но как раз успели к новостям Би-би-си, и на следующий день о пропаже девушки напечатали в газетах.

Нерисса услышала это, сидя с ребенком брата, но, поскольку фотографии не было, она не могла узнать в пропавшей девушку, с которой столкнулась на лестнице. Микс тоже смотрел новости. Каким же он был идиотом, когда думал, что никто не заметит исчезновения Данилы. Очередной неудачный день — во-первых, ему не удалось увидеть Нериссу, во-вторых, он разругался с Колетт Гилберт-Бамберс, которая пригрозила нажаловаться на него в компанию, если еще хоть раз он не явится. Микс уехал от нее, не поев и даже не выпив вина, и направился прямо к врачу.

Хотя он действительно хотел обратиться к врачу, Микс считал себя здоровым человеком. Но доктор был не согласен с ним. Он настоял на том, чтобы взять анализ крови для проверки уровня холестерина. А все из-за того, что у Микса оказалось повышенное давление.

— Курите?

— Нет, — с достоинством ответил Микс.

— Пьете?

— Немного. Чуть больше бутылки вина в неделю.

Доктор посмотрел на него с подозрением. Упражнения, обезжиренная диета, таблетки и никакой соли.

— Приходите на прием через две недели, — сказал врач. — Вы же не хотите к сорока годам приобрести диабет?

Микс где-то читал, что давление может повышаться от нервов. Что ж, он в последнее время много нервничает. Замечания доктора вызвали у него головную боль и тошноту. Он позвонил в офис, сослался на плохое самочувствие и отправился домой. Возможно, он заразился гриппом от старухи. Яркое солнце ласково освещало мрачный дом, перегоревшие фонари, запачканные копотью карнизы, пыль, забивающую каждую щель. Кто-то открыл окно на первом этаже, шторы были раздвинуты. Микс отпер дверь и увидел совершенно незнакомую комнату: посредине стол, вокруг него расставлены двенадцать стульев, а на стенах висят картины с мертвыми оленями и зайцами, уродливыми старухами в кринолине и коровами на лугу.

На первом этаже он заметил незнакомую женщину и подумал, что она вполне может оказаться той, кого не уничтожил Реджи, — дочерью старухи Чосер. Но она была слишком старой и представилась ему как Куини Уинтроп, улыбаясь и зачем-то хлопая ресницами.

— Бедная Гвендолин очень больна, мистер Селлини. У нее температура под сто градусов. А доктор придет только завтра. Это безобразие.

Микс, привыкший измерять температуру исключительно в градусах Цельсия, решил, что женщина просто ошиблась. А чего еще ожидать от людей ее возраста?