— Признаться, совсем не хочется подниматься наверх. Мои бедные ноги и так болят, они всегда болят в жару. Гвен стоило бы обзавестись лифтом.

Микс не ответил. Она встала, с трудом держась на ногах.

— Вы откроете дверь доктору?

Хотелось нагрубить, но он помнил, что эта женщина — двоюродная бабушка Нериссы, как ни дико это звучит.

— Скорее всего, — произнес он.

Он с презрением смотрел ей вслед, когда она шла по улице. Знала бы эта старуха, как выглядит! Но, судя по всему, ни она, ни другая женщина сегодня больше не придут, а это к лучшему. Он проследит за домом, кто заходит и выходит. У служащего не получится войти, а доктор не станет подниматься наверх и проверять, откуда запах. Надо подождать, говорил он себе. Всего лишь подождать.

Телефон зазвонил, когда Нерисса ждала такси, чтобы ехать на съемки в Дорчестер. Она почти отчаялась дождаться этого звонка. Если мужчина, с которым ты знакомишься (вернее, знакомишься заново), не звонит в течение двух суток, то уже и не позвонит скорее всего. Но его приглашение оказалось настолько неожиданным, что она было подумала, будто он шутит.

— Мои и твои родители и твой брат Эндрю с женой собираются на обед в субботу, так что я подумал, не захочешь ли ты присоединиться к нам?

Это он всерьез? Искушение сказать «нет» было очень велико, но не менее сильно хотелось побыть с ним, увидеть его, даже если придут еще шесть человек. У него хорошие родители, а с братом она всегда ладила. Он был старше на три года, но, конечно же, разница в возрасте не ощущалась.

— Нерисса, — подал голос Дарел.

— Да, спасибо, — запинаясь, выговорила она. — Я… Я с удовольствием.

Он назвал адрес, где-то в Докленде, далеко отсюда.

— Я приеду на своей машине, — сказала Нерисса. — Извини, мне пора, такси ждет.

Сев в такси, Нерисса задумалась о приглашении Дарела. Странная идея. Интересно, он просто старомоден или боится остаться с ней наедине? Вряд ли он гей. Нет, не может быть. Шейла Джонс рассказывала о каких-то подружках сына. Может, он просто испытывает ее? Проверяет, прав ли оказался на ее счет?

У Шошаны был посетитель, так что с полицией разговаривала Кайли, хотя уже рассказала им все, что знала. В ту пятницу Данила работала как обычно. Кайли говорила с ней по телефону в половине четвертого, за полчаса до своей смены. Они встретились, обменялись парой слов, и Данила ушла домой на Оксфорд-гарденс. Один из жильцов, мужчина со второго этажа, видел ее в половине пятого или около того. Он был в холле, разбирал почту. Данила поздоровалась и поднялась в свою комнату. Аббас Реза не видел ее, но был уверен, что слышал, как она ушла примерно без десяти семь. Он не знал, встречалась ли она с кем-нибудь, Кайли тоже не знала. С тех пор ее никто не видел.

Полиция была уверена, что, если бы девушка погибла, ее тело уже нашли бы. Они обдумывали версию о тайном любовнике. Но с какой стати ей прятать любовника? Единственным ключом к ситуации были показания жильца со второго этажа, мужчины китайского происхождения по имени Томми Ли. Он слышал, как недели за три до исчезновения Данила разговаривала с каким-то парнем. Он только слышал голос. Слов тоже не разобрал.

Микс бездействовал в ожидании «гостей». Не читал, ничего не слушал, ни на что не смотрел. Время текло безумно медленно. Через два часа Микс поднялся к себе и взял «Преступления сороковых». В эти дни ему не хотелось ничего читать, кроме книг о Реджи, — ни журналов, ни газет. Особенно газет. Спустился снова и услышал, как старуха Чосер надрывно кашляет. В коридоре сидел Отто и умывался после еды. Он вел себя так, словно Микс — пустое место и на него не стоит отвлекаться.

В книге не было ничего нового, ничего такого, о чем он не читал бы раньше. Он знал все о Бересфорде Брауне, африкано-карибском иммигранте, новом обитателе Риллингтон-плейс, 10, который делал ремонт и нашел два тела. К тому времени Реджи был уже далеко. Но, как выяснилось, не настолько далеко, чтобы полиция не добралась до него. Все это Микс давно знал и тем не менее с интересом читал авторскую версию, жадно вникая в детали процесса разложения трупов. Тогда стоял холодный декабрь. Пятьдесят лет назад, еще до глобального потепления, и в марте вполне могло быть холодно, а вот в августе… Если верить телевизору, в Лондоне было жарче, чем в Испании, и так же жарко, как в Дубай.

Он прочитал около пятнадцати страниц — о Реджи писали только на двадцати двух страницах, — когда зазвонил телефон. Ответить или нет? Наверное, да. Хоть чем-то заняться.

— Мисс Чосер дома? — спросил голос, судя по всему, принадлежавший пожилому мужчине.

— Ее нет, — ответил Микс и быстро добавил: — А вы случайно не из компании по уничтожению древоточцев?

— Нет. Меня зовут Стивен Ривз. Доктор Ривз.

Это не тот доктор, который должен был прийти. Это тот, кому старуха писала письма.

— Да?

— Передайте ей, пожалуйста, что я хотел бы навестить ее, когда буду в Лондоне.

Он продиктовал свой номер телефона, который Микс обещал записать, но не записал. Под рукой не было ни ручки, ни бумаги. Старуха, наверное, и так знает его.

— Я передам, — заверил Микс.

Он снова вернулся к книге. Иллюстрации шокировали его, но и раскрыли глаза. Тела были похожи на ворох тряпья, а не на мертвых людей. Этель Кристи лежала под половицами напротив камина. Интересно, Данила будет выглядеть так же, когда он поднимет половицы? Когда кто-нибудь поднимет половицы? Духи, призраки и все прочие страхи были абсурдными, детскими, дурацкими. Теперь нависла реальная угроза. Подпись под следующей фотографией гласила, что нога Рут Фуэрст была вкопана в землю в качестве подпорки для забора. Жестокость Реджи восхитила Микса. Мало кто нашел бы в себе силы использовать ногу мертвеца в таких целях. Он будет думать об этом, когда достанет тело Данилы, и это прибавит ему сил. Он будет думать о хладнокровии Реджи и его стальных нервах.

Микс проголодался, но не хотел ничего брать на кухне старой Чосер. Взлетев по ступенькам, он так запыхался, что вынужден был сесть и отдышаться. Затем вошел к себе и услышал звонок мобильного. Стоит ли отвечать? Но санитары не звонили бы ему на мобильник, да и доктор тоже. Так что он решил не обращать на звонок внимания. Сделал себе бутерброды с сыром, нашел пакет чипсов и мюсли и вернулся на свой пост у окна.

Две женщины приехали в одно и то же время. Микс видел, как одна из них вышла из машины с надписью «Доктор» на лобовом стекле, а другая — из микроавтобуса с надписью «Спасатель» на боку. Он знал, что его назвали бы женоненавистником, но не ожидал, что обе окажутся женщинами. Доктор первая подошла к двери, немного опередив вторую женщину. Она не слишком церемонилась с Миксом.

— Где она? — резко спросила врач.

— В своей спальне, — ответил он не менее грубо.

— И где это?

— На первом этаже, первая дверь слева.