зажимом. По Виге в половодье сплавляют лес, но бревен много теряется и по берегам, и в воде заиливается. В воде за бревнами и прячется рыба. Мы ее пугали, загоняя в нашу снасть, а Катя ходила по берегу и собирала пойманную рыбу в корзину. Большой рыбы в Виге не водится, но на ушицу да на пару раз пожарить налавливали.

Пришло время уезжать, но расставаться с могучим костромским лесом очень уж не хотелось. Теща и тесть проводили нас с большим запасом варенья и грибов. У местного пчеловода купили большую банку душистого меда. Был у нас в ту пору медовый месяц…

Запомнилась мне эта далекая встреча с тещей и тестем на благодатной костромской земле. Так закончил свой рассказ Петрович и просветленно посмотрел на меня. А я одобрительно покачал головой.

На курорте

На этот раз за чаем Петрович заговорил о встречах с природой благодатного юга России. Он начал неторопливый рассказ так:

– В 1984 году нам с Катюшей посчастливилось получить одновременно профсоюзные путевки в пятигорский санаторий «Родник». Это была наша первая поездка на курорт. Лето вступило в самую цветущую пору. Август и в наших краях великолепен, а в предгорьях Кавказа мы его еще не встречали и поэтому строили догадки на сей счет.

На курорт Кавказских Минеральных Вод мы прибыли самолетом. Два-три дня ушло на адаптацию к распорядку и условиям курортной жизни. За это время мы прошлись-проехались по историческим и памятным местам Пятигорска. После этого взялись изучать ближайшие окрестности горы Машук, у подножия которой и находился наш «Родник». Первым делом обошли гору по горизонтальной замкнутой пешеходной дорожке – примерно 10 километров пути в зарослях цветов, деревьев и кустарников. Эта дорожка считалась оздоровительной: воздух – чистейший, горный, очарованные глаза отдыхали на живописных цветниках и время от времени «стреляли» по верхушкам яблонь, груш, слив и грецкого ореха. По макушкам деревьев натренированными прыжками скакали чудо-белки.

В первые же дни мы успели разок-другой побывать на макушке Машука. Это примерно 1 км над уровнем моря. Сначала домчались туда в

вагончике по канатной дороге – очень быстро и эффектно. Второй способ – медленный. В трико и кедах, подавая руку друг другу и обливаясь потом, взбираешься на самую вершину Машука и замираешь в неописуемом восторге, как покоритель Гималаев.

Ежедневно до завтрака мы с Катей чередовали наши маршруты. По четным дням обходили-обегали Машук по замкнутой дороге, по нечетным – взбирались на гору и спускались обратно, всякий раз меняя направление.

С вершины Машука хорошо просматривалась более внушительная гора Бештау, макушка которой часто была покрыта туманом и облаками. Мне больше, чем Кате, хотелось покорить и ее. Мы договорились: она будет с вершины Машука наблюдать меня, когда я окажусь на оголенной макушке Бештау. От подножия Машука до подножия Бештау я преодолел по неудобьям дорог и тропинок примерно 10 км пути и оказался с той стороны, где Бештау оголенными отвесными скалами высотой с 15-этажный дом спускалась «гостеприимно» ко мне. Поманеврировав у основания и лишь оставив отпечатки пальцев руки на каменных глыбах, я вынужден был ретироваться. Вернулся я только к ужину, уставшим и огорченным. А Катя поджидала меня с тревогой и волнением большими, чем были они у Н.Хрущева, когда он ждал возвращения Ю.Гагарина из космоса. Позднее я узнал, что туристы забираются на Бештау со стороны Железноводска. Однако на реализацию этого плана у меня уже не оставалось времени.

Адаптировавшись на курорте, мы стали ездить на экскурсии. Сначала выбрали ближние маршруты: Кисловодск, Железноводск, Лермонтов и Ессентуки. Везде, скажу тебе, красотища неописуемая. Своя целебная водица из горных источников, свои цветы, деревья, свой воздух, которым нельзя надышаться. Одним словом, благодать!

Не забыть заповедное местечко Домбай. По канатной дороге нас подняли вместе с лыжниками к самому леднику и истоку горных водопадов. Когда остановились и огляделись, от восторга хотелось на весь мир прокричать: «Кавказ подо мною!» А мир – то, оказывается, как тесен: когда я усаживался в кресло канатной дороги, меня разглядел земляк Миша Гермогентов – со спины узнал, на то и земляк. Сообщил, что работает строителем в этом райском уголке. На обратном пути по канатной дороге на наши головы сыпался пушистый снежок. В эту поездку мы увидели и, остановившись, долго рассматривали речку Теберду с

настоящей голубой водой, в которой водится даже форель.

По пути в Пятигорск случилась неожиданная задержка: забарахлил мотор. Водители взялись его «врачевать», а мы высыпали из салона, чтобы размять ноги. Любопытные пошагали к ближайшей лесополосе, мы с Катей двинулись за ними. Уже издали в кронах деревьев заметили необычное ярко-желтое свечение. Подойдя поближе, увидели перед собой посадку абрикосовых деревьев, сплошь усыпанную спелыми плодами. Нам показалось, и это, видимо, так и было, что посадка была бесхозная. Приезжай, кто хочет, хоть с колонной «КамАЗов», нагружай, сколько влезет, – урожая от этого не убавится. Лакомство чудесное, особенно для жителей северной, да и средней полосы России тоже.

Была у нас еще одна замечательная экскурсия – в Нальчик на знаменитое Голубое озеро. Купаться там не разрешают, говорят, небезопасно. Мы стояли зачарованные, не в силах оторвать взгляд от такой красотищи. Временами действительно было не понять, «то ли небо в озеро упало, то ли озеро в небе плывет». Сами – то мы уж точно были в этот момент не на земле, а на небесах.

Скатались мы также на экскурсию в Приэльбрусье, проезжая по Баксанскому ущелью. Всюду горы, скалы, сады, горные речки, водопады и парящие орлы над ними – все как во времена А.Пушкина.

Мы с женой в горах были тогда впервые. До этого за горы принимали кручи на правом берегу Камы в окрестностях с. Покровское. И поняли, что между горами настоящими и нашими береговыми кручами – огромная разница. Там, на юге, она особенно хорошо чувствуется. Уезжали из Приэльбрусья, хором распевая знаменитую песню: «Краше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал…».

Петрович остановился с рассказом, а я, улучив момент, спросил, не хочется ли побывать там еще раз.

– Как же, видится постоянно: лезу покорять и Бештау, и Эльбрус, и даже Гималаи с самого опасного направления. Во сне покоряю.

В Северной столице

Петрович не раз бывал в Ленинграде. Особенно памятна для него первая поездка. Он несколько вечеров за чаем вдохновенно рассказывал о том, какой след в сознании оставило то посещение Северной столицы.

Я кратко смог