Улыбка слетает с лица Миши, и теперь он хмурится.

– В смысле «расстались»? Уль, я не понял.

– Господи, Миш, ну как обычно это происходит. Пары встречаются, расстаются, все дела.

– Какие, нахрен, дела, Ульяна? – севшим голосом спрашивает он.

– Миш, да чего ты так разнервничался? Ну обычное же дело, когда пары распадаются.

– И ты сейчас, в начале наших отношений, уже думаешь о том, как будешь расставаться со мной?

– Это же я образно. В смысле, чтобы ты не думал, что я пытаюсь женить тебя на себе.

– А если я хочу так думать?

– Не поняла?

Я немного отстраняюсь, глядя на Мишу в замешательстве. Он выпускает меня из объятий и делает шаг назад. Ерошит свои волосы, и я понимаю, что он по какой-то причине сильно нервничает.

– Миш?

– Слушай, я хочу хотя бы раз увидеть, что эти отношения нужны не только мне.

– Они нужны не только тебе, – шепчу я, осознавая наконец всю серьезность ситуации. Миша перестал шутить и балагурить в своей обычной манере. Сейчас он настолько серьезен, насколько может быть. Таким я видела его всего пару раз, и на меня это настроение не распространялось.

– Так покажи мне это, Белка. Покажи, что не один я в них нуждаюсь. Потому что до этого момента все выглядело так, как будто тебе на нас наплевать.

– Это совсем не так. – Мой голос уже едва слышен. Мне не нравится то, как Миша разговаривает со мной, не нравится, что он сомневается во мне. Я хочу назад своего балагура, который любую серьезную ситуацию сводит к шутке.

– Пока что я вижу все именно в таком свете, Ульяна. – И вот это его «Ульяна» еще. Он так обращается ко мне только когда злится. Но он ведь даже раздражается на меня всегда в шутку. Что сейчас изменилось?

– Мишенька, мне нужны эти отношения. – Я подхожу к нему и сама обнимаю за талию. – Ты мне нужен.

Он тяжело вздыхает, но кладет руку на мою спину. Зарывается носом мне в волосы и трется кончиком о кожу головы.

– Ну что ты себе надумал такое? Почему решил, что я равнодушна?

– Не бери в голову, – коротко отвечает он, а потом целует меня в макушку. – Идем, скоро должны привезти торт.

Я, может, накручиваю себя, но мне кажется, что остаток вечера Миша ведет себя сдержаннее. Он по прежнему прикасается ко мне, целует мимолетом, шутит и смеется, но между нами словно черная кошка пробежала.

– А этот Аркадий… он кто? – спрашиваю на обратной дороге.

– Отец моей бывшей. Они с женой дружны с моими родителями уже много лет.

– А почему он сегодня без жены?

– Понятия не имею, я не спрашивал.

– И что? Ты встречался с его дочерью?

– «Встречался» – слишком громкое слово. Так, пару раз сходили на свидания. Знаешь, как оно, когда родители то и дело вливают в уши «Светочка такая хорошая девочка, вы были бы прекрасной парой»? Все в этом духе. Мне было семнадцать, когда мы типа встречались. Потом я понял, что Светка вообще не моего поля ягода. Она такая вся правильная папина доченька. До свадьбы ни-ни, поцелуй только на третьем свидании.

– И ты до него даже не дотянул, – хмыкаю я.

– Не дотянул, да. Мне уже на первом стало скучно, но я дал нашим отношениям еще шанс, после которого только укрепился в мысли, что мы не подходим друг другу. А потом я пошел вразнос, когда пошел учиться. Дальше – армия. В общем, я о Светке не думал больше ни дня. Но, судя по всему, дядя Аркадий так и не отпустил мысль свести нас. Иначе какого черта он бы полез к тебе с откровениями и вопросами?

Миша тормозит у моего дома, и я перевожу на него вопросительный взгляд. Мы договаривались, что эту ночь проведем у него. Он глушит мотор и смотрит прямо перед собой.

– Миш, все хорошо?

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Ты говорил, что мы поедем к тебе.

– А, прости, совсем замотался, – отвечает он с небольшой улыбкой, но все равно не заводит машину и не везет меня к себе.

Я отстегиваю ремень и поворачиваюсь к Мише всем телом, подвигаясь ближе. Беру его за руку и переплетаю наши пальцы. Не знаю, что нужно говорить. Интуитивно чувствую, что обязательно надо как-то показать Мише мою привязанность, но пока еще не понимаю, как именно. Признаться в чувствах? От одной мысли все внутри меня замирает. Я пока еще не готова. Не знаю, что меня сдерживает, но так я чувствую. Рано еще.

– Мы увидимся завтра? – спрашиваю негромко.

– Пока не знаю.

– Миш, посмотри на меня.

Он поворачивает голову и впивается в меня взглядом. В нем столько эмоций, и в то же время совершенно непробиваемый. Мне не нравится каменное выражение его лица, хочется, чтобы он расслабился и улыбнулся. Пытаясь спровоцировать его улыбку, я начинаю улыбаться сама.

– Ты такой молодец, что сегодня решил вопрос с тортом.

– Это было просто, они были обязаны его заменить, – сухо констатирует он, и мой энтузиазм окончательно гаснет. Но я нахожу в себе силы еще немного оживить этот разговор.

– Мне очень понравился праздник.

– Да, мне тоже. Я, наверное, поеду, Уль.

– Миша, я не хочу… – сглатываю ком в горле. – Не хочу, чтобы ты думал, что мне все равно.

– Забей. Обсудили и проехали.

– Забери меня к себе сегодня, – прошу я, хоть и чувствую себя при этом унижающейся. Как-то не привыкла я навязываться мужчинам.

– Давай завтра созвонимся и встретимся, если будет возможность. Сегодня я бы просто лег спать.

– А мы ляжем.

Черт, как же неловко вот так напрашиваться на мужское внимание. Миша поднимает вторую руку и проводит пальцами по моей щеке.

– Проводить тебя до квартиры?

– Спасибо, дойду. – Теперь мой голос звучит сухо и безэмоционально.

Во-первых, Миша никогда не спрашивает, проводить ли меня, он всегда просто делает это. Во-вторых, меня раздражает как он просто проигнорировал мое последнее замечание. Я тут, видите ли, унижаюсь, наступаю на горло собственной гордости, а он задает мне дурацкий вопрос. Ну и ладно!

Дергаю ручку двери и вылетаю на улицу.

– Уля! – зовет Миша, но я не оборачиваюсь.

Подхватив подол платья, несусь к подъезду, словно за мной гонятся черти и сам Сатана. И снова меня озаряет. В другой ситуации Миша кинулся бы следом, но в этот раз дверца с его стороны не хлопнула. Более того, как только за мной закрывается дверь подъезда, я слышу, как Миша заводит машину и отъезжает от моего дома.

– Зараза! – вскрикиваю, ударив ладонью по двери, а потом несусь наверх по ступенькам.

Меня разрывают злость и обида. Какое право он имел так себя вести со мной? Вынудил навязываться, чтобы потом отшить? Что такого я ему сказала? Просто констатировала, что многие пары расстаются? Да другой мужик был бы счастлив, что его не пытаются окольцевать, а этот… Внутри все переворачивается от мысли, что мы могли сегодня подойти к тому самому расставанию, о котором я говорила. Так не хочется. Я уже влюбилась в Мишку, он стал мне таким родным. По-настоящему близким человеком. Потерять его сейчас будет больно. Но как еще я могу показать ему, что он мне дорог? В слова он не поверил. Или, может, он ждет тех самых слов? Не знаю. Я запуталась и вообще меня бесит вся эта ситуация. Буду думать о ней завтра. Если, конечно, смогу сегодня уснуть…