ноге. Да и, в конце концов, за то, что он попросту обманывал маму черт знает сколько времени. Никита, блин… Однако если я только попробую выкинуть нечто подобное, то в качестве подозреваемой отсюда выйдет уже моя Злата, а этого мне совершенно не нужно. И моей маман этого не нужно. Мои собственные нервы и эмоции — еще одна причина того, почему мама так возражала против моего присутствия. Она-то ведь тоже неплохо уже изучила свою дочь…после того самого.

И мы дождались…

— Товарищ капитан, подозреваемый для проведения следственных мероприятий доставлен! — это доложился вошедший в кабинет милиционер в чине…да черт его знает, никогда не разбирался в милицейских «шпалах».

— Заводите. — разрешил следак, не поднимая глаз от монитора, после чего…

— Заходи! — из коридора донесся голос второго конвоира.

Через несколько мгновений, когда в кабинет завели самого бывшего «маминого друга» и я вгляделся в его физиономию, все вопросы у меня отпали сами собой.

Совершенно очевидно, что «Олег» находится сейчас под действием сильных седативных препаратов.

Злобный организм на своей «волне», и я не уверен, что он станет сотрудничать со следствием. Впрочем, возможен и вариант того, что он, напротив, примется болтать без умолку. В конце концов, все зависит от особенностей организма и того препарата, коим его «угостили» добрые доктора.

Но в остальном он выглядит вполне нормально: одет в опрятный и, очевидно, новый (хотя и самый дешевый на вид) спортивный костюм, отечественного производства, темно-синего цвета и с белыми лампасами на штанах. Выбрит чисто, причесан.

Вслед за ним в кабинет вошли две женщины, взглянув на которых, сразу вспомнилась моя теткаоттуда…

«— Вер, ты никак в Кремль на прием собралась?». — подтрунивала над приехавшей в гости родственницейтамоя мама.

«— А как иначе-то, Кать? В столицу же приехала!». — на полном серьезе отвечала ей тетка.

…всю свою жизнь прожившая в деревне.

Каждый раз, приезжая к нам в гости, она наряжалась так, будто бы действительно в Кремль собиралась, на прием к последнему генсеку и первому президенту.

И эти две женщины сейчас выглядят ровно так же: «А как иначе-то? В столицу же приехали!», а значит, они, скорее всего, родственницы «Олега».

Первая из двух вошедших — пожилая женщина очень невысокого роста, лет семидесяти.

Вторая же, напротив, весьма высокая и еще довольно молодая миловидная брюнетка, где-то от тридцати до сорока лет, скорее всего, точнее сказать сложно, ибо на ней, что называется «лица нет».

На них обеих, вернее.

Мать и дочь? Вряд ли, очень уж непохожи…

Маман! Маман пристально уставилась на вошедшую молодую женщину, а та, взяв стул и усевшись чуть поодаль, на нее…

И хотя тетенька эта очевидно расстроена, смотрит на маман она весьма нагло и даже как-то насмешливо.

Драматическая музыка должна была заиграть вновь…

Скорее всего, это и есть жена бывшего «маминого друга» собственной персоной. А другая, пожилая — мать.

Но каким образом эти женщины успели добраться из Кирова в Зеленоград?! Они же по идее вот только-только узнать обо всем должны были, ибо то, что «Олег» — никакой не Олег вовсе, следствие выяснило совсем недавно!

И если они здесь, то о задержании «Олега» эти женщины узнали практически сразу, что не может не наводить на определенные мысли…

Вслед за женщинами в кабинет вошел усатый тип, лет сорока пяти, в заношенном костюме, сидящим на нем так, будто бы он с чужого плеча, и с видавшим виды дипломатом в руках.

— Здравствуйте. — поздоровался тип, а затем представился следователю. — Адвокат по назначению…

А вот то, как там его зовут, я пропустил мимо ушей, задумавшись о постороннем.

Несколько минут спустя.

Когда личности обеих прибывших женщин (а они действительно оказались женой и матерью бывшего «маминого друга»), а также адвоката были установлены, начался допрос подозреваемого.

Ну, как допрос…

— Как вас зовут? — задал вопрос следователь, на что получил ответ…

А никакого ответа он не получил, ибо «Олег» «залип», глядя в потолок.

— Тебе задали вопрос, ну и отвечай, чего молчишь? — это заявил своему подзащитному так называемый «адвокат по назначению», когда следователь в очередной раз поинтересовался у «Олега» его именем, а тот продолжил молчать.

Бывший «мамин друг» продолжил отмалчиваться и практически на все прочие вопросы, пребывая под действием препаратов в полумедитативном состоянии.

Он молчал, зато не молчали женщины…

— Куда вы дели похищенные средства из компании, в которой являлись учредителем? — задал очередной вопрос следователь.

— Да какие там средства?! — взмахнула руками его мать. — Облапошили моего Никитку! Он же у меня доверчивый мальчик! К нам в гости как-то раз его школьный приятель приходил. Большой начальник теперь, между прочим! Все рассказывал, что хочет какое-то дело прибыльное открыть, но он на госслужбе, и поэтому ни ему самому, ни его жене заниматься индивидуальной деятельностью нельзя. А раз так, то он, мол, ищет человека, которому сможет доверять. Говорил, что сделает Никиту большим человеком! А сынок-то уши и развесил… Да и я сама, дура… Это уже потом выяснилось, что…

Женщина разревелась.

— …что мой сын очень много денег оказался должен государству… А этот его…школьный приятель…он украл все деньги…но вроде как и не при делах оказался… Никто его не судил… Большой начальник же, уважаемый человек… А Никитка мой кто? Маленький человечек, на которого всех собак и повесили…

— Ясно. А паспорт на чужое имя и с переклеенной фотографией откуда? — задал следак следующий вопрос.

И когда женщина собралась было что-то ответить…

— Помолчи мама. — это впервые подал голос «Олег». — Я нашел тот паспорт, и я же переклеил в нем фотографию на свою, вот и все…

Сказал он на удивление стройную для его состояния фразу и язык при этом у него ни разу не заплетался, хотя должен был…

— Для чего вам понадобился паспорт на чужое имя? — поинтересовался следак.

«Олег» промолчал, но…

— Он хотел начать новую жизнь. — невесело хмыкнув, ответила на вопрос его жена. — В деревне. Там, где нас бы никто и никогда не нашел. В глуши. Вот Никита и поехал в столицу на заработки… Совсем чуть-чуть же оставалось, буквально через пару месяцев накопилась бы нужная сумма на дом, на машину, на хозяйство…

Она замолкла на несколько секунд.

— Я слышала о том, что он проживает с какой-то женщиной…с