– Да, – со вздохом ответил Гарион, – больно,но это самый лучший выход дли всех нас. Я знаю: моя жизнь – это сплошные походыи разъезды, а Забретт не из тех женщин, что согласились бы спать на голойземле.

– Но меня никто не спрашивал, согласна ли я спать наголой земле, – недовольно заметила Се'Недра.

– Вот как? Гм… даже не приходило в голову. Может быть,ты смелее, чем она.

На следующее утро, после долгих проводов и многочисленныхобещаний вернуться снова, они направились в Сендар.

– Ну что, Гарион? – спросила тетя Пол, когда фермаФолдора осталась далеко позади.

– Что «что»?

Она, не говоря ни слова, многозначительно посмотрела нанего.

Он вздохнул и, поняв, что от неё все равно ничего нескроешь, сказал:

– Значит, дорога назад заказана?

– Да, дорогой.

– Раньше я всегда считал, что после того, как мыдобудем Око, то возвратимся на ферму… но этому не бывать, да?

– Да, Гарион, не бывать Мы заехали сюда, чтобы ты понялэто раз и навсегда… освободился от воспоминаний, которые мучили тебя впоследние месяцы. Я не хочу сказать, что ферма Фолдора – плохое место. Оноподходит для определенного круга людей.

– Мы сделали такой крюк ради одного меня?

– Это очень важно, Гарион… Разумеется, я была радаувидеть снова Фолдора… и на кухне я оставила много дорогих вещей, которые мнехотелось бы взять Внезапная догадка пришла Гариону в голову.

– А при чем здесь Се'Недра? Почему ты настояла, чтобыона поехала с нами?

Тетя Пол обернулась и посмотрела на маленькую принцессу,которая ехала за ними, опустив задумчиво глаза

– Ей это не повредило, и она узнала что-то оченьважное.

– Честно говоря, я не улавливаю связи…

– Да, дорогой… всему свое время.

Следующие два дня, пока они ехали по центральной равнине,ведущей в столицу Сендарии, падал пушистый снег. Было не очень холодно, хотянебо покрылось тучами и сильный ветер дул прямо в лицо. Вблизи побережья ветерзаметно усилился, и море, по которому ветер гнал высокие пенистые волны, былобеспокойно.

Во дворце короля Фулраха они нашли Белгарата в дурномрасположении духа. До праздника Эрастайда оставалось чуть больше недели, истарик стоял у окна, сердито глядя на разбушевавшуюся стихию, словно назаклятого врага.

– Наконец-то пожаловали, – язвительно бросил ондочери, когда она с Гарионом вошла в его покои.

– Повежливее, отец, – сказала Полгара, снимая плащи кладя его на стул.

– Видишь, что там происходит, Пол? – Он ткнулпальцем в сторону окна.

– Да, отец, – ответила она, глядя на еголицо. – Ты мало отдыхаешь.

– Отдохнешь тут, – он недовольно махнул рукой всторону окна.

– Ты только заводишь себя, отец, а тебе этопротивопоказано. Старайся сохранять спокойствие.

– Мы должны быть в Райве в день Эрастайда, Пол.

– Да, отец, я знаю. Ты принимаешь лекарства?

– Нет! С ней говорить бесполезно! – Стариквзглянул на Гариона, как бы ища сочувствия. – Ты это понимаешь?

– Ты в самом деле, дедушка, хочешь, чтобы я ответил натвой вопрос?

– Ренегат! – презрительно фыркнул Белгарат.

Старик, однако, беспокоился зря. За четыре дня до началаЭрастайда обледенелый, с порванным парусом корабль капитана Грелдика входил вгавань, преодолев бурное море, по которому не переставая хлестал дождь соснегом.

Когда бородатый морской волк прибыл во дворец, егонемедленно проводили в палату, где сидел Белгарат с полковником Брендигом,который, будучи тогда капитаном, арестовал их всех много месяцев назад вКамааре. Брендиг сделал стремительную карьеру, попав, вместе с графом Селином,в число наиболее приближенных советников короля Фулраха.

– Меня прислал Энхег, – лаконично доложил ГрелдикБелгарату. – Он ждет в Райве с Родаром и Брендом. Они удивлены вашейзадержкой.

– Я не могу найти ни одного капитана, который отважилсябы выйти в открытое море, – сердито сказал Белгарат.

– Я готов помочь вам, – заявил Грелдик. –Надо только починить парус, но это недолго. Утром можно будет отправиться. Увас не найдется ничего выпить?

– Как море? – спросил Белгарат.

– Штормит, – безразлично пожав плечами, ответилкапитан, глядя из окна на двадцатифутовые пенистые зеленоватые волны,разбивающиеся о причал. – В открытом море лучше.

– В таком случае отплываем завтра утром, – решилБелгарат. – У вас будет приблизительно двадцать пассажиров. Места всемхватит?

– Потеснимся. Надеюсь, на этот раз вы не возьмете ссобой лошадей. После вашего последнего рейса мои ребята целую неделю отмывалитрюм.

– Всего лишь одну, – заверил его Белгарат. –Это жеребенок, который очень привязан к Гариону. Он много не нагадит. Тебечто-нибудь нужно?

– Я бы промочил горло, – с надеждой сказалкапитан.

Наутро у королевы Сендарии случилась истерика. Когда онаузнала, что ей предстоит отправиться в Райве, королева Лейла упала без чувств.Жена короля Фулраха больше смерти боялась моря, даже в полный штиль. От одноговида корабля она вся тряслась и стонала. Когда Полгара сообщила ей, что онидолжны плыть в Райве, с королевой Лейлой и случился этот припадок.

– Все будет хорошо, Лейла, – твердила Полгара,пытаясь успокоить плачущую женщину. – Говорю тебе, с тобой ничего непроизойдет.

– Мы потонем как крысы, – с безумными глазамипричитала королева Лейла. – Как крысы! О, мои бедные дети! Они останутсясиротами!

– Немедленно прекрати! – прикрикнула Полгара.

– Нас всех сожрут морские чудовища, – в ужасешептала королева. – Я уже слышу, как хрустят мои косточки.

– В море Ветров, Лейла, нет никаких опасностей, –терпеливо разъясняла Полгара. – Нам надо ехать. Мы обязаны быть в Райве наЭрастайд.

– Ты не могла бы передать им, что я больна… что яумираю, – взмолилась королева Лейла. – Если это не поможет, я умру.Честное слово, Полгара, я умру вот на этом самом месте… тут же. Только,пожалуйста, не заставляй меня садиться на этот ужасный корабль. Прошу тебя.Пожалуйста!