Королевство, через которое они проезжали, уже не былопрежней Сендарией, которую он оставил год с небольшим назад. В каждой деревнеготовились к войне. Отряды ополчения месили коричневую жижу на деревенскихплощадях; старые мечи и погнутые пики, давно пылившиеся на чердаках илиржавеющие в сырых подвалах, были извлечены на свет и приведены в порядок, таккак все знали, что близится война. Со стороны на этих миролюбивых фермеров исельских жителей, готовящихся к войне, было смешно смотреть. Их самодельноеобмундирование пестрело самыми невероятными цветами: от красного и синего дозеленого и черного, а яркие знамена наглядно свидетельствовали о том, что радисправедливого дела женщины не пожалели даже нижних юбок. Лица этих простыхлюдей были, однако, серьезны. И хотя молодые парни с важным видом расхаживалипо деревне в боевой форме, красуясь перед девушками, а мужчины постаршедержались как ветераны, тревога в каждой деревне нарастала. Сендария стояла напороге войны.

В Салтурне тетя Пол, с лица которой не сходило задумчивоевыражение, когда они проезжали мимо деревень, по-видимому, приняла какое-товажное решение.

– Отец, – сказала она Белгарату у городских ворот, –ты, Чо-Хэг и остальные отправляйтесь в город, а мы с Гарионом и Дерникомкое-куда наведаемся.

– Куда это ты собралась?

– На ферму Фолдора

– Фолдора? Зачем?

– Мы оставили там много вещей, отец. Ты так подгонял,что мы едва успели прихватить самое необходимое, – произнесла она такимтоном, что Гарион сразу догадался: за этим что-то кроется, а приподнявшаясябровь Белгарата только подтвердила его догадку.

– Время поджимает, Пол, – заметил старик.

– У нас его вполне достаточно, – парировалаона. – По правде говоря, она совсем близко. Через несколько дней мы васдогоним.

– Это так важно, Пол?

– Да, отец. Думаю, что да. Присмотри в мое отсутствиеза Миссией, пожалуйста. С нами ему делать нечего.

– Хорошо.

Серебристый смех сорвался с губ принцессы Се'Недры, котораянаблюдала за неуклюжими движениями группы новобранцев, выполнявших поворотнаправо с боевым оружием. Выражение лица тети Пол не изменилось, когда онастрого взглянула на хихикающую жемчужину империи.

– Пожалуй, мы возьмем её с собой, – прибавила она.Се'Недра принялась энергично протестовать, когда узнала, что она неотправляется прямиком в роскошные палаты дворца короля Фулраха в Сендарии, но,несмотря на все её просьбы и уговоры, тетя Пол оставалась неумолимой.

– А вообще она слушает кого-нибудь? – недовольноспросила маленькая принцесса Гариона, когда они ехали позади тети Пол и Дерникапо дороге, ведущей в Meдалею.

– Она слушает всех, – ответил Гарион.

– Но не меняет своих решений?

– Не очень часто… но меняет. Тетя Пол обернулась исказала Се'Недре: ' – Опусти капюшон. Начинается снег, и я не хочу, чтобы тыехала с мокрой головой.

Принцесса сделала глубокий вдох, собираясь возразить

– Спокойно, – тихо предупредил её Гарион.

– Да, но…

– Она сейчас не расположена к разговорам.

Се'Недра бросила на него яростный взгляд, но молча опустилакапюшон.

Снег продолжал падать, когда к вечеру они достигли Медалей.Нетрудно было угадать, какой окажется реакция Се'Недры на ночлег в деревенскойгостинице. Гарион отметил, что взрывы гнева у неё бывают с определеннойпериодичностью. При этом она никогда не начинала сразу кричать во все горло, а,постепенно распаляясь, достигала впечатляющего крещендо. Вот и теперь, едвапринцесса собралась перейти на крик, как неожиданно услышала спокойный голос тетиПол, говорившей Дернику:

– Вот что значит хорошее воспитание. Старые друзьяГариона придут в восторг. Ты так не думаешь? Дерник отвернулся, пряча улыбку.

– Я уверен в этом, госпожа Пол. Се'Недра замерла соткрытым ртом. Эта внезапная перемена в ней поразила Гариона.

– Я выглядела глупо, да? – спросила она, переходяна спокойный тон.

– Да, дорогая… самую малость, – согласилась тетяПол.

– Пожалуйста, простите меня… все, – вкрадчивопродолжала принцесса.

– Не перебарщивай, Се'Недра, – заметила тетя Пол.

На следующий день около полудня они свернули с главнойдороги, ведущей в Эрат, на проселочную, которая вела к ферме Фолдора.Возбуждение Гариона усилилось Еще бы! Ведь каждый придорожный столб, каждыйкуст и каждое дерево ему тут знакомы. А вот там… неужели это старый Крэлто нанеоседланной лошади направляется с каким-то поручением в Фолдор? А заметиввысокого человека, очищающего канаву от веток и прошлогодних листьев, он большеуже не в силах был сдерживаться. Гарион пришпорил коня, ловко перемахнул через изгородьи поскакал галопом по занесенному снегом полю к одинокому крестьянину.

– Рандориг! – закричал он, спрыгивая с седла.

– Ваша честь? – ответил Рандориг, моргая отудивления.

– Рандориг, это я – Гарион. Ты не узнал меня?

– Гарион? – Рандориг, продолжая моргать,пригляделся, и его глаза блеснули. – Да… пожалуй, ты прав, –пробормотал он. – Ты и есть Гарион.

– Ну конечно это я, Рандориг! – воскликнул Гарион,протягивая руки.

Но Рандориг поспешно убрал руки за спину и сделал шаг назад.

– Испачкаешь одежду, Гарион. Смотри! Я весь в грязи.

– Наплевать на одежду, Рандориг. Ты мог друг. Высокийпарень упрямо покачал головой:

– её нельзя пачкать. Она слишком красивая. Мы всегдауспеем пожать руки после того, как я их отмою. – Он с любопытствомуставился на Гариона. – Откуда у тебя такие красивые вещи? И меч? С нимлучше не показываться перед Фолдором. Ему это не понравится.

Дела складывались не так, как предполагал Гарион.

– Как Дорун? – спросил он. – А Забретт?

– Дорун уехал прошлым летом, – ответил Рандориг,морща лоб. – Я думаю, его мать снова вышла замуж… ну, у них ферма заВинольдом… А Забретт… ну что… мы с Забретт стали… дружить, едва тыуехал. – Молодой человек вдруг покраснел и смущенно опустил глаза. –Между нами что-то есть, Гарион.

– Прекрасно, Рандориг, – быстро проговорил Гарион,стараясь скрыть болезненное и мгновенное, как укол иглы, разочарование.