Добраться до деревьев не составляло труда. Я, воспользовавшись тем, что в редкой сосновой рощице было совсем еще темно, бежала, не особенно скрываясь. По моим расчетам, Богдан должен был находиться где-то на том конце острова, который располагался выше по течению.

Грохот выстрела и вспышка, направленная мне прямо в лицо, заставили меня упасть на траву и закричать:

— Не стреляй! Идиот! Это же я!

Богдан тут же оказался рядом.

— Я думал… — пробормотал он. — Ты в порядке?

— В порядке! — огрызнулась я. — Чуть голову мне не снес! Если уж стреляешь, так попадать надо, скаут!

— Как ты можешь так шутить! — возмутился он. — Ведь я тебя чуть не убил! Слава Господу, что я не попал.

— Слышишь? — спросила я.

Он прислушался.

— Мотор! — заявил он наконец. — Это катер? Они не помешают нам схватить преступника?

— Я думаю, что не помешают, — ответила я.

Этот парень поражал меня то совершенно нероссийским здравым смыслом, то наивностью и самоуверенностью, то полным отсутствием чувства опасности. Наверное, отсутствие именно этого чувства и привело его тогда на площадку одиннадцатого этажа.

Катер был уже рядом с островом, и радость охватила меня, когда я увидела, что это не один катер, а два. Да к нам на подмогу движется целый флот!

— Витя! Эдик! Мы здесь! — заорала я, не соображая, что делаю.

Не знаю, что подумал обо мне в этот момент Эдик, выскакивающий на берег с автоматом, он мне так и не сказал этого, но сама я тут же обозвала себя дурой. Потому что меня в этот момент сбили с ног, мое горло обхватила крепкая рука и я оказалась сидящей на песке. Сзади меня кто-то держал, лица его я не видела, но зато хорошо видела, как ствол его пистолета направляется на Богдана, потом вздрагивает, и я почувствовала толчок отдачи, который передался от пистолета держащему меня мужчине.

— Богдан! — кричу я, но Богдан падает на бок и замирает в неестественной позе, так и не сумев выстрелить в человека, который закрывается мной, как щитом.

Ствол его пистолета исчез из моего поля зрения, но я сейчас же почувствовала, как он уперся мне в висок.

— Я прострелю ей башку! — закричал человек за моей спиной осипшим голосом. — Все назад! Я стреляю! Еще один шаг — и я стреляю!

Я посмотрела вперед, дальше лежащего на песке тела Богдана и увидела, что метрах в пятнадцати от нас застыли в нерешительности Эдик с автоматом, Иван и Виктор с пистолетами. Они почти окружили нашего преследователя, заходя с трех сторон, но он успел схватить меня и приставить мне пистолет к виску.

— Оружие на песок! — скомандовал мужчина, который держал меня за горло.

Я не сомневалась, что это тот самый Илья Максимов, которого мы ждали. Дождались!

Эдик нехотя опустил автомат к своим ногам. Глядя на него, бросили пистолеты и Виктор с Иваном.

— Десять шагов назад! — скомандовал мужчина и, когда Эдик отошел от своего автомата, продолжил: — Сейчас ты обольешь бензином свой катер и подожжешь его. Иначе я выбью ей мозги! А ты, — он показал пистолетом на Виктора, — подгони второй катер ближе сюда! Если попытаешься скрыться, я убью и ее, и твоих дружков! Идиоты! Справиться со мной хотели! Илюху Максимова не взять вашими погаными хлопалками! Я таких, как вы, задавил не один десяток! Быстро катер сюда! И без фокусов! Вы проиграли, ребята. Вы еще сопливые меня брать! Я убью вас всех, как только…

Он оборвал себя, решив, что говорит лишнее, но ясно было, что он задумал: сесть в катер и с него перестрелять всех, кто останется на берегу.

Правда, эта затея могла оказаться слишком для него рискованной, я видела, что Эдик старается держаться поближе к своему лежащему на песке автомату. Он ждал только момента, когда бдительность захватившего меня человека ослабнет и он на несколько секунд меня отпустит. Максимов мог бы меня и убить, но, пока мы находились на острове, я этого не опасалась.

Но как только он получит катер, сядет в него вместе со мной и отчалит от берега, он почувствует себя в безопасности и тут же меня пристрелит. Наверное, Эдик с ребятами это тоже понимали, но сделать пока ничего не могли.

Эдик, выполняя приказ террориста, вылил на свой катер канистру бензина и стоял рядом, с зажигалкой в руке.

Виктор подруливал к берегу на втором катере. Он причалил прямо напротив нас и, выбравшись из катера, присоединился к Ивану, который стоял между водой и растущими в центре островка соснами.

Я почувствовала, как ослабла рука, которая держала меня за горло, и тут же толчок в спину свалил меня на песок. Я привстала на колени, отряхивая лицо от песка, и подняла глаза.

Прямо передо мной стоял, наставив на меня пистолет с глушителем, но глядя не на меня, а на Эдика, человек в милицейской форме. Я чуть не вскрикнула, узнав в нем того самого милиционера, который в детском доме копался в архиве Любови Максимовны.

Так это был он! Конечно, он сразу понял, что я появилась там неспроста, достаточно было подслушать хотя бы пару фраз из нашего разговора с Любовью Максимовной. И поняв, что я рано или поздно на него выйду, он решил меня тут же и убить, едва я только покину детский дом. И то, что это ему не удалось, не говорит о том, что он мало этого хотел.

Держа меня на мушке, Максимов достал из кармана наручники, бросил их мне и приказал:

— Пристегни свою правую руку к моей левой руке.

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Я пристегнула наручники и оказалась стоящей рядом с ним. Ствол его пистолета теперь упирался мне в бок.

— Пошли к катеру! — приказал Максимов. — Медленно. При первом движении в сторону — стреляю!

— Оля! — крикнул Эдик. — Иди с ним! Иди, Оля! Он псих! Выполняй его приказы!

«Знаю я, какой он псих! — подумала я. — Знаю, и от чего «с ума сошел»! Когда из рук уплывают восемьдесят миллионов долларов, мало кто сохранит здравый смысл!»

Однако мне не оставалось ничего другого, как идти к катеру. Максимов очень нервничал, дергал левой рукой, заставляя меня пошатываться и спотыкаться. Время уходило секунда за секундой, и я видела уже свои последние мгновения жизни: мы отходим на катере на расстояние, безопасное для выстрелов с острова, Максимов разряжает мне пистолет в голову, отцепляет наручник со своей руки и сталкивает мой труп за борт.

Такое вот бесславное фиаско завершает недолгую, увы, карьеру частного сыщика Ольги Юрьевны Бойковой.

Все так и будет, если за оставшиеся полторы минуты я не найду выход. Но какой может быть выход из ситуации, когда мне постоянно угрожает его пистолет!

«Стоп! — подумала я вдруг. — Виктор мотор заглушил. Двигатель в катере подвесной. Чтобы его запустить, он обязательно должен будет убрать пистолет от меня в сторону. Одна его рука занята наручниками, которыми я прикована к нему, а вторая должна держать пускатель. Это единственный момент, когда можно будет хоть что-то предпринять. Последний момент. Если я его упущу, все, Оля, прощайся с белым светом».