Теперь уже Верман быстро оглянулся, проверяя, не подслушивает ли кто. И кивнул.

– К закату Нана поставит у помоста груз, спрячься в тюках. Мои люди перенесут их на хёггкар. И смотри, чтобы тебя никто не заметил.

Я снова кивнула, но Верман уже отвернулся и ушел, беззаботно насвистывая. Я же едва не запрыгала от радости. Уже к закату я покину проклятый город и Последний Берег! Как расплачиваться с Верманом, решу после. Все получится.

Уверена, совсем скоро я вернусь домой.

Остаток дня я провела как на иголках. Не зная куда себя деть и в то же время боясь привлечь лишнее внимание. Не придумав ничего лучше, я мерила шагами полоску суши за «Медузой», стараясь не смотреть в сторону Саленгварда.

Я и сейчас не понимала, что увидела за его стенами. Рационального или хотя бы приемлемого объяснения у меня не было. Хотя какая уж тут рациональность? Ясно, что фьорды действительно иные. И то, что здесь творится, не поддается логике прогрессивных конфедератов. Это вообще не поддается никакой логике.

То, что живет за стеной – пугает. До дрожи. Я не хочу знать, что это. Я просто хочу оказаться от этого как можно дальше. Теперь я понимала запрет Торферда-Коряги. Понимала, почему он велел не смотреть в сторону города. Теперь я боялась туда смотреть. Даже думать. Словно жуть может услышать мои мысли и выглянуть из-за стены. Да уж, куда делась моя самодовольная бравада? Легко быть бесстрашной, никогда не сталкиваясь с чем-то по-настоящему жутким.

На море я тоже старалась не смотреть. Шторм так и не вернулся. Но этому я была только рада. И даже коротко взмолилась неведомым Перворожденным, чтобы морской змей как можно дольше оставался за пределами Последнего Берега. Если он вернется до заката, убежать будет гораздо сложнее.

Но, похоже, удача была на моей стороне, потому что ни Шторма, ни конухма, ни даже Торферда я так и не увидела. Берег опустел, ильхи занимались своими делами и на меня почти не обращали внимания. Только старик Дюккаль ругался, что я повредила его драгоценную лодку-скрёбу, да еще и утопила весло. Я хотела возразить, что весло сожрал хёгг, но решила не обострять ситуацию и просто сбежала.

Спряталась за валунами, среди мха и зарослей. Хотелось есть, но я боялась сунуться в таверну к Нане. Великанша сметливая, вдруг поймет по моему взволнованному лицу, что творится неладное? Или привяжется с разговорами… Уж лучше пересидеть в своей засаде. Благо, никто не интересовался – где там чужачка. Кто охотился, кто рыбачил, кто дрых на солнышке. Я такой всеобщей занятости только порадовалась.

Солнце ползло к воде невероятно медленно. Я нервничала, жевала веточку и смотрела на бухту. А еще отмечала, что фьорды и правда согрелись. И сегодняшний день оказался гораздо теплее предыдущего. Даже в платье мне было уже почти жарко. Трава и листья лезли практически на глазах. Вдоль тропинок в лесу все пожелтело от мелких цветов. Пока я сидела, мимо пронеслась деловитая белка, потом неторопливо протопал еж. Я проследила его путь изумленным взглядом. Зверь никуда не спешил и, похоже, совсем меня не боялся. Лишь фыркнул недовольно, когда наткнулся на мой ботинок. Величественно подождал, пока я уберу ногу, и пошагал дальше. Невероятно!

В столице Конфедерации такого точно не увидишь. Там нет даже уличных собак. Все, что есть, принадлежат хозяевам и гуляют на строго отведенной территории. В Окламе, где все еще живут родители, конечно, все иначе. Хотя по меркам столицы Оклама – жуткая дыра, поля да фермы. Но я рада, что мое детство прошло именно там. Хотя я и старалась изо всех сил, чтобы стать в столице своей, а не «деревенской глупышкой», как снисходительно отзывались о выходцах с окраин.

Я задумчиво набрала в ладонь горсть земли.

Сверху теплой, а внутри – еще прохладной, сырой. Да, я сделала все, чтобы вытравить из себя ту девчонку, которой была когда-то. Ту, что носилась по земле босиком, спала на сене, играла с мальчишками в полях. После того, что случилось с моим старшим братом, я так хотела все это забыть. Забыть ту девочку, которая обожала Майка. Забыть его и себя. Я изменилась, повзрослела. Я годами не вспоминала прошлое. Меня уже почти не мучили кошмары. И так странно, что сейчас, сидя где-то на краю земли, я вспоминаю все это.

– Это все стресс, Мира, – пробормотала я, разжимая ладонь. Земляные струйки потекли сквозь пальцы.

Да, все от пережитых страхов. Ну не верить же в то, что фьорды будят забытое? Будят душу?

Я так задумалась, что не заметила, как солнце скатилось к горизонту. А поняв, что просидела под деревом несколько часов, вскочила и заметалась, пугая белок.

Верман сказал, что тюки погрузят на корабль к закату. Единый! Только бы не опоздать!

Хёггкар покачивался в стороне от кораблей-домов. Там, где соорудили подобие пристани, и где сейчас высилась гора тюков и сундуков. Прокравшись к ним, я оглянулась. У освященной таверны Наны ходили ильхи, но на пристани было пусто и тихо. Сгрузив поклажу, ильхи ушли. К счастью.

Но моя радость оказалась недолгой. Сунувшись к грузу, я поняла, что спрятаться в тюках просто невозможно! Их обмотали веревками так плотно, что я даже не понимала, что внутри. Рядом стоял сундук, но запертый. Отчаянно подергала замок и поняла – бесполезно. Но что же делать? Куда прятаться? Оставались лишь несколько здоровенных бочек, набитых чем-то вонючим.

Пока я металась по пристани, на дорожке за валунами послышались голоса. Сюда идут! И кажется, это одноглазый Эйтри. Вспомнив его лицо в обрамлении белых волос, усмешку, перечеркнутую шрамом, я внутренне поежилась. Вот уж кто не станет мне потакать и живо оттащит обратно к конухму. Что же делать? Я охнула, бесполезно дергая крышку сундука. Голоса звучали все ближе. Совсем рядом!

Не придумав ничего лучше, я вывернула содержимое бочки в воду и, часто моргая от вони, юркнула внутрь и закрыла крышку.

Вовремя! Миг – и по причалу зашелестели шаги.

– … не раньше середины лета, – неторопливо говорил Верман. – Хочу дойти до южных берегов, набрать лазурного камня, который высоко ценят в Варисфольде.

– А еще на юге полно дикарок, которые обрадуются водному хёггу, да? – насмешливо отозвался Эйтри.

Верман раскатисто рассмеялся.

Я сидела в бочке, зажимая нос пальцами, чтобы меня не стошнило. Но помогало это плохо. Демоны, что было в этой посудине? Похоже на гнилое мясо! Но зачем его грузить на хёггкар?

– Странно, что ты не остаешься на полнолуние, – продолжил Эйтри.

Голоса раздавались совсем близко, буквально над моей головой. Я попыталась вовсе не дышать.

– Первая летняя луна. Ты ведь всегда любил эту ночь. Даже дикарки не стоят того, что ты упустишь!

– А ты? – с насмешкой возразил капитан хёггкара. – У тебя теперь есть прекрасная Альва из Аурольхолла. Проведешь Лунную ночь с ней? Или все же пойдешь на берег?

– Альва подождет. Ни один ильх в здравом уме не пропустит такой дар, как первое полнолуние.