узы говорят со мной, но позволяют остальным слышать их, фильтруя все это через нашу связь с ними. Я чувствую все их реакции на то, что они говорят, но не могу ничего из этого обработать, пока занята тем, что пытаюсь понять, не собираются ли меня убить мои проклятые узы.

Грифон плавно берет на себя ведение допроса, не позволяя совершенно новым уровням «какого хрена» помешать процессу. — Ты не даешь нам ничего, чего бы мы еще не знали. Думаешь, что мы Привязанные Фоллоуз и не знали, что происходит внутри нее? Мы не какие-то тупые бойцы Сопротивления, которые просто связываются с тем, с кем им говорят.

Джерико снова оглядывается через плечо на Аурелию, и любовь в его глазах абсолютно искренняя. Такую преданность невозможно подделать. Если он здесь, чтобы обмануть нас, то определенно не за ее счет. — Дэвис думает, что сможет вытащить из нее бога. Он считает, что Дар вырывать души простирается до того, что бог может выбирать, в кого он вселится. Он думает, что Олеандр либо была выбрана богом, либо он просто коротает время внутри нее, пока не найдет кого-то другого, кого-то более сильного.

«Он ничего не знает, — говорят мои узы. Рука Атласа снова сжимает мое колено, на этот раз в знак ободрения. — Я не могу оставить тебя так же, как не могу позволить умереть одному из моих Привязанных, и я скорее сотру эту землю в пепел, чем позволю этому человеку контролировать хоть какую-то часть меня или нас».

Я делаю глубокий вдох, потому что знаю, что они говорят мне правду, и Грифон отвечает мне небольшим кивком, заверяя, что он тоже не видит лжи.

Год назад, если бы вы сказали мне, что мои узы, подтверждающие, что они останутся со мной навсегда, наполнят меня таким облегчением, я бы вам не поверила. Тогда я бы сделала все, чтобы выковырять это из себя, но я сильно выросла.

— Конечно. Дэвис — идиот. Кто вообще может быть сильнее Оли? — говорит Гейб, и когда я смотрю на него, он ухмыляется и подмигивает мне.

Джерико смеривает его гораздо более суровым взглядом, который говорит о том, что он считает моего Привязанного идиотом, но Гейб самодовольно и по-мудацки ухмыляется в ответ.

«Я думаю, что, скорее всего, мои узы забрали бы с собой силы, если бы покинули меня, и я больше не была бы такой сильной», — отвечаю я, полная нахальства, и Гейб качает головой.

«Я не говорю о вырывании душ, Привязанная. Я говорю о том, что тебя привязали к столу Дэвиса и пытали, и ты ни разу не сломалась. Я уверен, что сломался бы в первую неделю».

Я подавляю смешок, но Джерико все равно это замечает и качает головой, явно злясь, что мы не такие мрачные и угрюмые, как он.

— Дэвис сильнее, чем вы думаете, — говорит он, его голос становится пронзительным, и Нокс наклоняет голову в своей обычной саркастической манере.

— Если Дэвис такой сильный, то зачем ему понадобилось похищать ребенка и пытать его? Почему все его жертвы так молоды? Он никогда не забирает никого после того, как их Дары полностью сформировались. Пытается ли он добраться до них до того, как они полностью сформируют свою идентичность? Или он просто пытается казаться сильнее, чем он есть на самом деле?

Джерико снова поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и Нокс выходит из себя, его рука вырывается, чтобы схватить его за волосы и ударить его лицом об стол. Атлас дергается на своем месте, а Гейб издает хрюкающий звук, выражающий шок и, возможно, немного сочувствия, когда нос Джерико хрустит и под ним собирается кровь.

— Хватит. Смотреть. На. Нее.

Я застываю на своем месте.

Нокс никогда по-настоящему не защищал меня, до тех пор, пока не забаррикадировал нас обоих в своей спальне после слияния душ. То, что это произошло сейчас, на глазах у всей нашей группы Привязанных и какого-то делового члена Сопротивления, мягко говоря, шокирует.

Даже Грифон выглядит потрясенным.

Нокс наклоняется и тихо шепчет Джерико прямо в ухо, хотя недостаточно тихо, чтобы я не могла его расслышать:

— Держи свои грязные сопротивленческие глаза подальше от нее. Вот в чем разница между тобой и мной. Как только мы стали Привязанными, ничто не могло удержать Олеандр от меня… ни Сопротивление, ни бог внутри нее, ни даже сама смерть. Ты пришел сюда торговаться, но ничего нам не дал. Теперь ты не вытащишь отсюда свою жалкую маленькую девчонку Бэссинджер, и вы оба будете гнить в наших камерах. Ты проиграл.

* * *

Атлас и Гейб провожают меня домой после того, как Киран доставляет нас обратно в Убежище.

Мы молча идем по темным улицам, недостроенные дома нависают над нами неясными тенями, и на сердце у меня тяжело оттого, что мы оставили остальных позади.

Норт и Грифон все еще допрашивали Джерико, разбирая всю информацию, которую он нам предоставил, ища что-то полезное, а Нокс остался, просто чтобы поиздеваться над ним. Не то чтобы он так сказал, он едва отреагировал, когда Грифон велел Кирану доставить нас домой, но то, как он держался, выдавало его темные намерения.

Вероятно, к концу ночи Джерико будет растерзан тенями.

У меня до сих пор ноет в груди от нежелания покидать их, и я обнаруживаю, что больше не в силах выносить тишину. — Как вы думаете, они вернутся домой сегодня вечером?

Мой голос, на мой вкус, слишком прерывистый, мои эмоции проявляются слишком ярко и плаксиво. Хотя я знаю, что эти двое парней никогда бы не стали меня за это осуждать или высмеивать, для меня это все равно слишком много.

Гейб проводит рукой по волосам, выдыхая, его рука красиво изгибается, а футболка немного приподнимается, открывая полоску золотистой кожи на бедрах, которую я хочу попробовать на вкус.

Я тяжело сглатываю и отвожу взгляд, ловя при этом взгляд Атласа, он ухмыляется мне. Наверное, я как бы пускаю слюни на Гейба, словно он кусок мяса прямо перед ним.

По крайней мере, он не выглядит взбешенным из-за этого.

— Сомневаюсь, что они будут дома сегодня вечером, сладкая, но мы можем отвлечь тебя от них.

Он произносит это игриво-невинным тоном, ухмылка все еще сохраняется на его лице, и мои щеки вспыхивают от подтекста.

У меня уже был групповой секс.

Один за другим, четверо из пяти моих Привязанных трахали меня до тех пор, пока мои ноги не затряслись, а киска не запульсировала, но это не было так…