– Еще чего придумаешь? Нашла хищницу.

– Не сомневайся, придумаю. Пора завязывать со спячкой. Оглянись, жизнь прекрасна и удивительна.

– Это правда. Настолько удивительна, что приходится постоянно вздрагивать и озираться по сторонам с опаской. Уже шея крутиться устала. Хоть дозорных нанимай.

– Так, нечего стрелки переводить. Обещай мне быстренько ехать со мной и начинай собирать вещи.

– А что нужно брать с собой? Как одеваться? Для меня же это темный лес. И потом, насколько я знаю, чтобы выехать в Испанию, нужно оформить визу. – Виктория Михайловна уцепилась за эту мысль, как за спасение. Правильно, у нее нет времени ходить по посольствам, и потом, визу наверняка откроют не через пару-тройку дней. Так что пусть подруга не пристает, у нее есть веская объективная причина отказаться от предложения.

– Это проще пареной репы. В Европе никто таким пустякам значения не придает. Народ одет по принципу – кто во что горазд. Лишь бы одежда была чистой и удобной. Так что никаких вечерних платьев и нарядов от знаменитых дизайнеров тебе не понадобится. Там все очень демократично. Вещей надо брать минимум, косметика и лекарства, которыми ты пользуешься. Я даже никогда в поездки чемодан не беру, обхожусь спортивной сумкой. Джинсы обязательно, несколько маек, ветровку на всякий случай, купальник… Про визу можешь забыть, я тебе завтра же привезу анкету, заполнишь, а остальное не твоего ума дела. Забыла, подруга, что у меня все схвачено?

– Люд, остановись, а? – жалобно попросила Виктория Михайловна. – Мне еще надо с отпуском решить, а тогда уже заниматься сборами.

– Вот и решай. Времени у тебя в обрез. Так что завтра ты должна лечь на амбразуру, но дней десять себе выбить. И не дергайся. У тебя все получится. Жду твоего звонка. Чмоки. – Людмила положила трубку, не дав Виктории Михайловне возможности возразить.

Викторию Михайловну обуревали противоречивые чувства. Людмила так ярко и красочно описала будущий отдых, что подмывало броситься в авантюру – а там будь что будет. Ей уже слышался звон кастаньет, перед глазами плескалось лазурное море. Захотелось в Испанию так сильно, будто это было мечтой жизни. Но про себя Виктория Михайловна твердо знала, что ни в какую распрекрасную Испанию она не поедет. Надо быть реалисткой. Она совсем недавно устроилась на новую работу. С какими глазами она понесет на подпись начальству заявление об отпуске за свой счет? Обманывать она не приучена с детства и не умеет этого делать в принципе. Наверняка надо будет объяснять ситуацию. И что она скажет? Устала, мол, от серости бытия и решила махнуть в солнечную Испанию на недельку? Хороша причина. Можно себе представить, какую это вызовет реакцию. А она новой работой дорожит. И нет смысла ради эфемерной недели-другой испанского счастья рисковать будущим. Это Людмила с необыкновенной легкостью меняет покровителей и жизненный уклад, как только на горизонте замаячит более выгодный вариант. Но у нее совсем другой характер. А Виктория Михайловна как раз из серии «семь раз отмерь». А может быть, даже и восемь. По молодости в аферы не бросалась, а уж сейчас и подавно не стоит себя ломать.

Виктория Михайловна пришла на работу, не думая о том, что недавний инцидент в архиве, пусть и неординарный, вызовет такой мощный резонанс. Более чем достаточно было того, что сам президент, сам фараон-солнце, не побрезговал спуститься с офисных небес в архив и выразить личную признательность и благодарность. А тут началась настоящая вакханалия. Телефон раскалился добела. Звонили все, кому не лень. И те, с кем она успела познакомиться лично, и совершенно незнакомые господа всех рангов. Пронюхали, видать, позицию Балканского, узнали, что он самолично выразил ей признательность, и давай дружить с новой заведующей архивом изо всех сил – на всякий случай. От всеобщего внимания Виктория Михайловна растерялась. Ей никогда в жизни не приходилось быть героем дня или находиться в центре всеобщего внимания. Ощущать себя звездой местного масштаба оказалось делом довольно сложным и предельно хлопотным.

Добровольская тоже не осталась в стороне от всеобщего ажиотажа. Позвонила с самого утра, натараторила сто комплиментов в минуту и взяла с Виктории Михайловны слово, что они вместе пообедают. При встрече Надежда вела себя как всегда. Не умолкала ни на минуту, осыпала обалдевшую от происходящего Викторию Михайловну лучшими характеристиками и хвалила изо всех сил.

– Надя, я тебя прошу, остынь, – взмолилась Виктория Михайловна.

– А чего, собственно, я должна остыть? Ты настоящая героиня.

– Какая я героиня? Я от страха чуть не умерла, – возразила Виктория Михайловна.

– Я понимаю, что ты у нас человек скромный, как и положено настоящим героям. Похвально. Но я лично представить не могу, как огнетушитель держать и за какую фигню дергать, чтобы хуже не сделать. Я как представлю себе – ты одна, в архиве пожар. Это же кошмар полный. А ты поступила настолько грамотно и профессионально, словно не в библиотеке раньше работала, а служила брандмейстером или посещала курсы добровольной пожарной дружины. То, что ты героиня и молодец, не обсуждается. Только одного понять не могу: чего ты такая грустная и растерянная? От славы устала или есть другие причины?

От Надеждиного взгляда не уйдешь. Ситуацию чувствует нервами. Если нет фактов, на одних ощущениях делает правильные выводы. А еще говорят, что женская интуиция лишена всякого смысла.

– Да понимаешь, вроде ничего особенного. Подруга приглашает на недельку съездить за границу отдохнуть. Навалилась на меня и не отстает, – с легким вздохом сообщила Виктория Михайловна.

– А в чем проблема? – В Надеждиных глазах сквозило неподдельное удивление.

– Надя, ты умная и деловая женщина, а задаешь такие странные вопросы. Я работаю в системе без году неделя. С какими глазами я принесу заявление на отпуск, пусть и за свой счет, в отдел кадров?

– Гладильникова, с ясными глазами. Ты у нас герой дня. И почему бы тебе не воспользоваться честно заработанной славой? Я умираю. Да если бы мне сделали такое предложение, я бы землю носом начала рыть, чтобы осуществить задуманное. Что случится с твоим архивом? От пожара ты его уже спасла. А бомба, как известно, в одну воронку два раза не падает. Вот и оторвись раз в жизни по-человечески. Поезжай за границу, отдохни, наберись сил, напитайся солнцем и положительными эмоциями. Почувствуй себя свободной и счастливой женщиной. Самое время.

– Мне как-то неудобно, – поежилась Виктория Михайловна.

– Я тебе уже говорила, что ты дура? – ехидно поинтересовалась Добровольская.

– Говорила, – вздохнула Виктория Михайловна.

– Ты еще раз с блеском подтверждаешь это высокое звание. Сейчас вернемся на работу. Через пятнадцать минут чтобы заявление было у меня на столе. Я сама его завизирую и отнесу в отдел кадров, для того чтобы ты не сомневалась, что есть справедливость на свете.

Совершенно волшебным образом все сомнения и преграды отпали сами собой, Виктория Михайловна и опомниться не успела, как очутилась в аэропорту с Людмилой. Потом все закружилось, как в суматошной круговерти. Самолет, вышколенные стюардессы, сервис, о котором она имела представление только при просмотре зарубежных фильмов. Она до конца не понимала, что это происходит именно с ней. Все походило на сказку. Еще год назад она и представить себе не могла, что будет сидеть в мягком кресле международного авиалайнера и изображать из себя леди, которая решила отдохнуть от мирских забот на берегу ласкового и очень далекого моря просто потому, что ей этого захотелось.