но думать о порученной миссии не получалось. Рассуждал я о купце, который сейчас сидел на козлах и умело управлял парой коней. Неспроста, мне казалось, что, оставшись единственно уцелевшим, он не собрал все драгоценные вещи в свой обоз, а довольствовался лишь малым. Возможно, здесь так принято, но у меня это вызвало удивление.

К вечеру следующего дня я впервые заговорил с Леей после случившейся трагедии.

— Как ты?

— Что за глупый вопрос? Как я могу быть? Разве не видно?

— Прости. Там, откуда я родом, все так говорят.

— Странный у вас народ.

— Да не то слово.

Мы долго молчали, потом я задал вопрос, над которым думал долгое время.

— А ведь господин Ло не был нанимателем тебя в сопровождение каравана…

— О чем ты? — непонимающе и хитро посмотрела на меня женщина.

— Он, вероятнее всего, является твоим… отцом?

Я следил за реакцией Леи. Она практически не изменилась. Один лишь только взгляд стал более задумчивым.

— Ты ошибаешься.

— Вовсе нет. Он ни с кем не общался так долго и так часто. Ты всегда находилась около него и являлась правой рукой по всем вопросам, какие бы он ни решал. Да и к тому же… так не оплакивают преждевременную кончину своего господина!

— Но…

— Тем более вы с ним похожи на лицо.

Лея пристально посмотрела на меня.

— Кто ты?

— Подобный вопрос, кажется, уже задавался мне. Не тобой.

— До тебя еще никто никогда не обращал внимания на наше сходство.

Она помолчала некоторое время и добавила, опустив голову и таким тихим голосом, что я еле различил ее слова:

— Да, он мой отец!

— Разумеется, никто не знал и не догадывался об этом.

— Только купцам отец рассказал правду.

— И что же помешало раскрыть о себе эту тайну?

— Сам отец.

— Вот как?

— Да. Он считал недостойным для мужчины и родителя, чтобы в телохранителях находилась женщина, к тому же собственная дочь. Поэтому он строго-настрого приказал всем товарищам по ремеслу держать язык за зубами, если они хотят и дальше с ним сотрудничать.

— А были такие, кто отказался?

— Нет. Его все слушали и уважали. Он был одним из почтеннейших людей своего бизнеса, поэтому за ним все тянулись…

— Видимо, не все, — перебил я ее.

— Да, возможно где-то и произошло его упущение, но во всем остальном он славился своим умением работать и прогнозировать будущее.

— Аналитик? Да ну! — искренне удивился я. — Что же этого не произошло в этот раз? Или все было предопределено?

— Да, отец провел одиннадцать караванов, но знал, что на двенадцатом случится беда. Я уговаривала его бросить это дело и зажить нормальной счастливой жизнью, но он все твердил, что водить караваны — его призвание. Ему невозможно было перечить, и он этим пользовался. Этот караван отличался от всех, что ему предшествовали, и не только потому, что мы видели в нем финальную точку своего существования. Отец знал, что к нему прильнет пришлый воин, еще когда выдвинулся из Оглаза; что с ним его поражение обернется победой; что он спасет его дочь и закончит путь, начатый им самим. Только по одной этой причине, он взялся за дело, исход которого для себя знал с самого начала. Ему было поручено перевезти для своего лучшего друга и наставника всей торговой сети небольшую по меркам купцов сумму денег. Но главным было не это. Главным стал артефакт, который господин Ло перевозил из Оглаза для тайной организации в Сквоше. Даже меня он не поставил во всю тайну этого предмета. Я только слышала, что он специально нанял первоклассных воров из гильдии за баснословные деньги, чтобы те выкрали артефакт у провинившихся перед ним группы кузнецов, задолжавших немалые деньги. Как он мне тогда говорил, это того стоило, и смерть тоже. Кому предназначался артефакт и для каких целей, я не знаю. Знаю только про тайную организацию и то, что она находится в Сквоше. Возможно, он этим выражал жест доброй воли, а может что-то еще. Но что там за артефакт, знает только этот купец, оставшийся в живых после нападения. Я не сомневалась, что он выживет. Есть предположение, что он причастен и к смерти отца, и к тайной организации.

Мы все так же ехали рядом, но молчание затянулось. Я переваривал все услышанное.

— Путь в один конец? — задумчиво произнес я.

— Можно и так сказать. Но, видимо, это был значимый для него груз, если пошел на такой отчаянный шаг.

— И ты даже не можешь предположить, что там за груз и почему твой отец взялся за такую работу?

— Нет.

— Хорошо. Теперь мне стало немного понятно, отчего этот купец…

— Хали, — подсказала Лея.

— Да. Отчего этот Хали так быстро снарядил два обоза и отправился дальше в путь. Он знал, что кроме артефакта и денег господина Ло, ничего прибыльного в караване не было, и не стал тратить свои силы и драгоценное время для осмотра всего остального…

— Именно так я и подумала.

— Думаю, нападавшим дали четкие инструкции не причинять купцу Хали вреда. Ты ведь посмотри! На нем ни единой царапины. А вот в отношении нас и того погонщика вышел просчет. Могу поспорить на что угодно, в ближайшее время он попытается от нас избавиться!

— Еще одно нападение?

— Нет. Предыдущее поглотило все их силы. Он попытается обойтись без чьей-либо помощи и сделает все сам.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно.

— Что думаешь делать?

— Попытаемся обыграть его на его же собственной уверенности.

— Когда приступать?

Я посмотрел на женщину и улыбнулся.

— Ранами вначале заняться не мешало бы.

Первый наш привал оказался намного длиннее, чем мы предполагали. Виной всему ручей, протекающий недалеко от нашего пути, берущий свое начало откуда-то из-за гор и утекающий под них же. С особой тщательностью я оттер всю грязь и смыл свою и чужую кровь.

— Непонятно… — в изумлении произнес я, глядя на свой доспех.

— Что такое? — поинтересовалась Лея.

— Я на сто процентов уверен, что мою куртку посекли мечом и другим оружием, да и тролг лапу приложил, а тут смотри… — показал я целый и невредимый доспех. — Ни одной дырочки!

— Потрясающе! — округлила глаза Лея. — Ты в действительности был в могильнике и заполучил эти доспехи… Невероятно! По одним очень древним легендам, подобные вещи носил вампир, по имени Крис. Правда, у него был еще одноименный кинжал, но твой меч, думаю, не уступает ему. Однако после Великой Войны Крис оказался убит, а его вещи пропали, разойдясь по всему миру. Их отличие в том, что они регенерируют со своим владельцем,