тихие крики петухов, как будто несколько птиц готовили свои глотки к утренним переливам. Кроме этого, вокруг не было ни одного звука, время как будто замерло. Албанцы передвигаясь ночью без лишнего шума, перекрикивались голосами животных, почему-то чаще всего подражая именно петухам. Ярослав знал это и поэтому сжал в руках нож, понимая, что сразу открывать автоматную очередь нельзя, чтобы не спугнуть солдат, заходящих в соседний от них дом, где их ждали Питер и Давид. Да и в целом они не были уверены, что боевиков ровно шестеро как обещали разведданные, всегда имела место неточность или ошибка.

Албанцы не ввалились вальяжно в дом с шутками и на расслабоне, как почему-то ожидал Ярослав. Они вошли почти беззвучно, явно пытаясь учуять открыл ли кто-то их логово или они все еще могут тут находиться. Они, естественно, не включили свет и даже не зажгли свечу, стоящую у печки, вместо этого они тихо рассредоточились по комнате, словно принюхивались. Один подошел к окну и аккуратно почти не выглядывая осмотрел ночной двор, второй пошел на кухню и потрогал ладонью чайник, проверяя не подогревал ли его кто в их отсутствие, третий же встал у печки прямо рядом с Марком и не разжимая приклад автомата ждал сигнал своих товарищей, что все в норме.

Этих нескольких секунд было достаточно, чтобы Марк, коротко посмотрев в угол, где сидел Ярослав и надеясь, что тот видит его движения, ловко встал из своего укрытия и одним коротким движением воткнул нож в горло стоящего рядом албанского боевика. В ту же секунду Ярослав прыгнул на второго, подошедшего к плите, он со всей силой ударил тому ножом в бок и тут же, вытащив нож, нанес еще один удар чуть ниже. Послышался короткий вскрик и Ярослав почувствовал, как на его шее сомкнулись две огромные ладони, перекрывая доступ кислорода. Он попытался всадить нож в горло противнику, но тот подставил локоть и Ярослав порезал ему ухо и часть щеки. При этом хватка на шее ослабла, и он смог второй рукой ловко вытащить пистолет из кобуры албанца и приставив к его груди, нажал на спусковой крючок. Раздался одиночный выстрел, и албанец обмяк и повалился на него всем телом.

Третий солдат УЧК, стоявший у окна, в три движения бросился на звуки возни на кухню. Стрелять он побоялся, хотя уже стащил с плеча автомат, в темноте не попасть по своим было бы сложно. До Ярослава, который пытался выбраться из-под мертвого боевика ему оставалась пара шагов, когда сбоку на него налетел Марк и лихо повалив на пол, несколько раз ударил в грудь ножом. Албанец сразу затих и больше не подавал признаков жизни.

— Каин, ты как? — громким шёпотом спросил Марк, вытирая нож об штаны убитого им албанского военного.

— Нормально, — чуть покашливая, ответил Ярослав и шатаясь пошел к раковине. Его тут же вырвало. Он наспех вымыл лицо от крови и попил воды.

— Идем к нашим, — Марк потянул друга в заднему выходу из дома, через который зашли албанцы.

Уже во дворе второго дома они налетели на Питера и Давида.

— Каин, вы как? — Питер подбежал к ребятам и посмотрел на Ярослава.

— Нормально все, — сказал Ярослав чуть мотнув головой, как будто пытался привести себя в чувство. Голова почему-то кружилась сильнее и тошнота никак не отступала.

— Тогда уходим тихо, оставаться как планировали нельзя, — Питер кивнул в сторону леса, — если кто из них есть рядом наверняка слышали выстрел.

— Лучше по дороге, — нахмурился Давид. — В лесах их может быть еще с десяток. И у них приборы ночного видения, а у нас как обычно.

Коля питерский на секунду задумался.

— Давайте… только тихо и гуськом… — напряженно скомандовал он. — Тут никогда не знаешь откуда прилетит.

Вчетвером они перебежками стали подниматься по насыпи к дороге. Марк вышел на дорогу и повернулся было что-то сказать чуть отставшему Ярославу, когда тот заметил на груди Марка маленькую красную точку. Ярослав мгновенно сообразил, что это и заорал:

— Снайпер! — он бросился к Марку в тот момент, когда воздух разрезал выстрел и рядом с Марком свистанула пуля, глухим чпоком разорвав песок у его ног.

Тут же последовал следующий выстрел, а потом еще один. Марк начавший бежать к Ярославу как будто спотыкнулся и, упав, замер на месте. Ярослав полу ползком полу бегом добрался до друга и стянул с дороги в пологий овраг, от которого тянулась широкая тропинка к домам, из которых они вышли пять минут назад.

— Марк, — Ярослав лег рядом и тряхнул друга, но тот не ответил. — Блять! Блять! Блять!

Чертыхаясь, он посмотрел на Питера и Давида, которые успели добежать до домов и скрылись в том, где только что зачищали албанцев.

— Твою мать… сука, — процедил Ярослав, пытаясь восстановить дыхание и придумать что делать дальше.

Отход к домам должен был быть виден как на ладони, и Питера с Давидом спасло только то, что снайпер стрелял по Марку и Ярославу. Он понял, что надо оставаться тут еще как минимум пару часов, до рассвета. Снайпер точно не один, и у того второго точно есть прибор ночного видения, и он наводит стрелка на цели. Беспрерывной хаотичной пальбы не было, только несколько прицельных выстрелов, два из которых попали в цель. До домов ему не добраться, снайпер опять начнет стрелять, как только он выйдет из своего прикрытия, но есть шанс, что к рассвету они уйдут в лес и тогда Ярослав с остальными смогут вернуться к своим.

Ярослав придвинулся к Марку и приложил два пальца к шее, примерно в то место, где должна было пульсировать артерия. Никаких пульсаций не было. Парень зажмурился и сжал зубы так сильно, что показалось они вот-вот раскрошатся.

— Блять!

В каком-то глупом порыве он взял Марка за грудки и попытался его тряхнуть, чтобы привести в чувство, впрочем, уже понимая, что друг мертв. Ладони стали влажными от проступившей на одежде крови, и Ярослав понял, что снайпер прошил Марку грудь и живот минимум двумя пулями и шансов остаться живым у того практически не было. Он устало и грузно повалился на спину рядом с другом и, жестко зажав себе рот рукой, беззвучно кричал, пока из глаз не