Уже утром, добравшись до своих, Ярослав, Питер и Давид узнают, что по ним стреляла пара снайперов одного из подразделений ЮНА, т. е. они все воевали на одной стороне. Снайперы пришли к тому селу с той же целью, что и группа Питера — зачистить дома, которые по разведданным по ночам обжили албанские боевики. Снайперы появились в разрушенном доме через дорогу и заняли позиции для устранения албанских солдат много позже того, когда в дома зашла группа Питера. Ночью, учитывая, что албанцы часто снимали свою форму и одевались в гражданское, или носили просто одежду камуфляжной расцветки, они, не зная, что на зачистку была отправлена другая группа, не задумываясь открыли огонь по своим же.

17. Мария

Февраль 2006 года, Рига, Латвия

Ярослав позвонил мне спустя десять дней после происшествия в парке. Я знала, что с ним все в порядке, и что он временно живет у брата. Павел, как и обещал, позвонил мне на следующий день после того, как я доставила Ярослава к нему, и сказал, что у него небольшое сотрясение мозга, несколько гематом и порезов и сломано одно ребро, в остальном же все в порядке. Жить будет.

Голос у Ярослава был достаточно бодрый, хотя и немного приглушенный.

— Маш, я хочу с тобой встретиться. Это возможно?

Я молчала, чувствуя какую-то неловкость и почему-то даже вину.

— Возможно. Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы принимать гостей?

— Конечно, — улыбнулся он голосом. — Я очень хочу тебя увидеть.

Его последние слова эхом кольнули сердце.

— Пожалуйста, приезжай. Я хочу с тобой поговорить, — попросил он, — и я очень соскучился.

Добавил он недвусмысленно, и я опять почувствовала, как что-то острое проткнуло сердце.

— Хорошо, — чуть помедлив, ответила я, — я приеду после шести.

Остаток рабочего дня я провела в полнейшем безделье, потому как ни одно из дел не хотело получаться, а я особо и не настаивала. Кое-как отсидев до половины шестого, я, чтобы сократить время в дороге, вызвала такси и поехала в Агенскалнс.

Ярослав открыл дверь еще до того, как я успела нажать на кнопку звонка.

— Привет, — улыбнулся он и, обняв меня, затащил в квартиру. — Я видел, как ты подъехала.

— Привет, — ответила я, отстранившись.

— С каких это пор ты разъезжаешь на такси? — Ярослав помог мне снять пальто и повесил его на вешалку.

— Просто не хотелось трястись в переполненном общественном транспорте вечером. И потом, с недавних пор я взяла в привычку кататься на такси куда угодно — домой, в гости, в больницу. Ах, да! Еще мне очень нравится таскать на себе полумертвое тело знакомого и платить за помощь таксисту.

Ярослав обернулся и серьезно посмотрел на меня.

— У этих колкостей есть какое-то другое обоснование, кроме финансового?

— Есть, — ответила я сердито. — Мне как-то не привычно срываться по вечерам и искать кого-то пьяного и избитого до полусмерти по паркам, а потом развозить по больницам.

— Ну, во-первых, я не был избит до полусмерти, а, во-вторых… пройди в комнату и дай мне шанс нормально попросить прощение, а не оправдываться сейчас в узком полутемном коридоре, — довольно резким тоном сказал Ярослав и, оставив меня в коридоре, вошел единственную комнату в квартире.

Я сняла сапоги и, ругая себя за неуместную несдержанность, поплелась вслед за ним.

— Я позволил себе вольность и заказал для нас огромную пиццу на ужин. С курицей и грибами, как тебе нравится. Она в духовке греется.

— Спасибо, — ответила я, оглядывая комнату.

Комната, надо признать, была довольно просторной, примерно 25 квадратных метров и соединялась с относительно небольшой семи метровой кухней условной перегородкой из столешницы и тремя барными стульями. Комната была достаточно спокойного серо-голубого цвета с яркими красными акцентами в мелких деталях вроде подушек и вазочек, тогда, как кухонная часть наоборот была довольно яркой за счет темно-красного, почти вишневого, фасада встроенной кухни. Я сразу поняла, что квартиру явно декорировали и обставляли хозяева, а не Павел.

— Очень миленько, — пробормотала я.

— Да? А, по-моему, как-то мрачновато и кичёво, — задумчиво огляделся Ярослав.

— Мне нравится. Спокойно и прохладно, — упрямилась я, — кухня вот только… переделать немного ее.

— Ты хотела бы здесь жить?

— В смысле с Павлом? — не поняла я его вопрос.

Ярослав рассмеялся.

— А он что произвел на тебя такое неизгладимое впечатление?

— Он очень приятный человек, — улыбнулась я, — но мне вполне достаточно одного Шиповалова с его прибабахами.

Ярослав вдруг посерьезнел и подошел ко мне.

— Маш… Не знаю какие слова подобрать, за эти десять дней я их так и не нашел, — он явно нервничал и смущался. — Прости, что я заставил тебя так волноваться и возиться со мной. Обычно я сам в состоянии позвонить Пашке, но что-то в этот раз не срослось. Поверь я меньше всего хотел, чтобы именно ты видела меня в таком состоянии.

— А оно часто бывает?

— Нет… но бывает, — ответил Ярослав и отошел к окну, — чаще всего только по большим праздникам, после того как много выпью.

— А что за праздник был в тот день, что ты так назюзюкался? — примирительным тоном спросила я.

Ярослав как-то тускло усмехнулся и ответил:

— Ровно семь лет назад в тот день погиб Марк и… я тебе рассказывал.

— Да, я помню, — тихо сказала я. — Извини, я не сопоставила.

— Я и сам забыл, но, выходя утром из дома, нос к носу столкнулся с его отцом… Тут уже сложно было не вспомнить.

Ярослав замолчал и на его лице от напряжения заиграли жевалки. Он явно пытался подавить гнев и печаль. Я подошла к нему и хотела обнять, но он довольно грубо меня оттолкнул.

— Не надо! Не трогай меня сейчас!

Я отшатнулась от него, но уже через пару секунд снова коснулась ладонью его груди. Было немного страшно. Я видела, что он в каком-то опасном и тяжелом эмоциональном состоянии и что он