Макиз вдруг издал какой-то странный храпяще-дребезжащий звук. Было похоже на неодобрение. А может, он так смеялся. По нему нельзя было точно сказать.

– Наша златоголосая пташечка навлечет неприятностей нам на головы, – сообщил он и передал послание Арезандеру. – Сейчас его прикончишь или подождешь, пока появится возможность представить все как несчастный случай?

– Ой, а можно я это сделаю, пожалуйста? – горячо взмолилась Заха. – А то меня уже доконали эти его пышные усики и запах цветочного одеколона.

Сир и сам невольно усмехнулся, читая письмо.

– Официальная жалоба на имя королевы…

– Это у тебя какая уже по счету? Двенадцатая? – фыркнул Ривен. – Всего пять месяцев Сир сиров, а уже все рекорды бьешь.

– И это определяет его как хорошего Сира, – заявила Заха. – Так что? Можно я его убью?

– Давай, может, завтра, – решил Арезандер. – На сегодня закончим, – явно недовольный тем, что оставшиеся письма никаких выдающихся результатов не дали, он поднялся из-за стола. – Ривен, Тай, возьмете первую вахту. Внимательно следите за нашими тремя подозреваемыми. Будем надеяться, они достаточно глупы и сами себя выдадут в нужный момент.

Скалл подчинился, и внезапно я осталась единственной сидящей за столом. До тех пор, пока мой стул резко не дернули. Кто-то потянул меня из-за стола. Я едва успела бросить ложку в пустую тарелку из-под рагу.

– Иди! – приказал Арезандер. – Или тебе особое приглашение требуется?

Но я осталась сидеть. Комнаты на ночь у меня не было, а рассказывать ему о моих финансовых трудностях не хотелось.

– Да я пока что не устала. Наверное, посижу еще немножко тут. Я и за подозреваемыми могу понаблюдать или…

Мои рассуждения прервало громкое фырканье. Это была Заха, которая как раз сворачивала план города из тайника мятежников.

– Если хочешь выжить, девочка-бхикс, – запальчиво крикнула она, – прекращай лгать нашему Сиру.

Арезандер никак не прокомментировал ее угрозу. Вместо этого он наклонился ко мне и прошептал в самое ухо:

– Ты меня за дурака, что ли, держишь? Думаешь, я тебя вот так без надзора тут оставлю?

Прежде чем я осознала, что произошло, он опрокинул стул, и я была вынуждена встать. Одновременно с этим я вдруг поняла смысл его слов. Он хотел, чтобы я сопроводила его в его комнату?! Нет, ни в коем случае!

Я, конечно, не думала, что в нем дремлет скрытый насильник, но лучше уж перебдеть, чем недобдеть. Нельзя просто зайти в комнату с парнем вроде него. Не без абсолютной уверенности – или, например, свидетелей, оружия или как минимум шанса сбежать.

Я повернулась к нему.

– А вы меня тоже за дуру держите? – спросила я. – Думаете, я попытаюсь сбежать? Несмотря на метель, несмотря на Инк, несмотря на то, что у вас моя кровь?

– Ты так хочешь услышать ответ? – рассмеялся Арезандер. – Потому что да, я считаю тебя достаточно отчаянной. Ты, пожалуй, могла бы попытаться это сделать. Но речь не об этом, – его улыбка исчезла, уступая место мрачному выражению лица. – Тут, внизу, почти каждый парень мечтает о тебе, и далеко не многих устроит отказ. Даже если предположить, что ты знаешь, как себя защитить, – что я непременно сделаю, – мне не нужны новые мертвецы. А они будут, потому что как минимум менестрель захочет спасти твою честь, и один из тех типов перережет ему глотку, – он едва заметно кивнул в сторону большого камина, где по-прежнему кутили браконьеры. Все, кроме их седовласого предводителя. Он казался на удивление трезвым и наблюдал за нами с вызывающим, даже почти подстерегающим блеском в глазах.

– Они ведь наверняка сильно задеты, что их новый собутыльник оказался Сиром сиров, который их бесстыдно подслушивал? Да и стоит ли напоминать об инциденте с пролитым пивом?

– Возможно, – с усмешкой согласился Арезандер. – Но они не единственные, кто меня беспокоит. Этот крупный парень, которому ты у всех на глазах дала от ворот поворот, весь вечер твердит, что ты избранная, которая этой ночью согреет его постель и не даст уснуть до самого утра, – невозмутимо продолжал он. – Кажется, его зовут Рукаш. Хотя мне и не до конца ясно, что между вами двумя происходит. Но его запах так к тебе приклеился, что можно подумать, будто вы уже несколько недель сношаетесь как кролики.

Я замерла, точно громом пораженная, и моргнула.

– Я… э-э… я его даже не знаю толком. Он…

Мне было плевать, что Арезандер решил, будто у меня с Рукашем интрижка, хотя тем самым он указал на мой крайне паршивый вкус. Нет, я просто чувствовала себя так, словно меня макнули в грязь, и теперь мне хотелось от нее отмыться. Это ощущение в какой-то мере раздражало.

– …он… э-э… я просто одолжила его накидку.

– Под «одолжила» ты имеешь в виду «украла»?

– Не совсем, но я ее уже вернула!

– Ну разумеется, – Сир вздохнул. – Ты под моей защитой, а значит, я не отдам тебя парням с сомнительными намерениями.

– Зато уж ваши-то намерения ну ни капельки не сомнительные…

Как это часто случалось, мой язык оказался быстрее моего рассудка, однако Арезандер ответил на мой цинизм широкой ухмылкой, слегка обнажив клыки. Он протянул руку к моему лицу.

– Мои намерения, – заметил он, с любопытством перебирая выбившуюся из-под моей шапочки короткую прядь моих волос, – здесь не обсуждаются.

По шее вниз пробежали мурашки, когда он меня коснулся. Я чувствовала обжигающее покалывание в нервных окончаниях, брызнули в стороны крошечные искры. Вот дерьмо! Я и позабыла, как быстро начинали расти мои волосы, когда я теряла контроль над одемом в крови. И именно сейчас у меня при себе не было кинжала, чтобы остановить это все.

Неожиданно я почувствовала, как пальцы Арезандера нежно касаются моих висков, гладят их. Так, это явно было нечто большее, чем простое любопытство. Я удивленно уставилась на него и поняла, что эта его нежность предназначалась не мне. Я просто снова была зрительницей его очередного маленького спектакля.

– Это ошибка, – заявила ему я, а его пальцы продолжали скользить по моему лицу – по щекам, по подбородку…

– Что именно? – невинно спросил Арезандер.

У меня кончилось терпение. Я демонстративно закатила глаза и нырнула под его рукой, чтобы прекратить этот фарс. По крайней мере, хоть что-то хорошее было во всем этом: теперь я точно знала, что он не собирался сближаться со мной сегодня ночью.

Молча направилась я к лестнице – хотя этот темный крутой подъем не заслуживал так называться. Даже точеный поручень не мог избавить от ощущения, что это скорее стремянка, ведущая в дыру в потолке.

На первых же ступеньках Арезандер меня догнал. Я знала, что он идет по пятам, и мурашки невольно усиливались.

– Третий этаж, – проинструктировал он.

Под самой крышей то есть? Вот уж я счастливица! Там наверняка не только дико холодно, но и достаточно далеко от любого имеющегося здесь выхода. Если я не