Не прошло и пары часов, как Элеонора подъехала к дворцу, настроение ее при этом лишь ухудшилось, она не знала чем вызвала гнев короля, но из письма точно поняла, что он ею очень не доволен.

Она вошла в кабинет короля с опущенной головой, в знак смирения даже надела простое темное платье, не забыв, правда при этом выставить напоказ в огромном декольте свою роскошную грудь, на которую король тут же обратил внимание. Но сегодня ей это не помогло, так как его высочество быстро перевел взгляд с груди на листок бумаги у него на столе.

— Ваше высочество, я прибыла, как только узнала о вашем письме… — начала лилейным голоском щебетать Элеонора.

— Как дела в графстве Бурдоро? Ведь теперь им правишь ты, пока твой сын еще ребенок. — сказал король, четко обозначив границы ее правления, что это только до тех пор, пока ребенок мужского пола из семью Марамолли не повзрослеет.

— Все прекрасно, ваше высочество, в графстве мир и порядок. — ответила Элеонора соблазнительно улыбаясь.

— Если у тебя все в порядке, то почему мне на тебе приносят жалобы? — гневно спросил король.

— Ну вы же знаете этих крестьян, ваше величество, они всегда чем-то не довольны. — спокойно сказала графиня, уже поняв о чем будет разговор.

— Крестьяне? Нет, дорогая моя, мне на тебя жалуются графья, говорят, что ты замучила их своими поборами, меняешь старые уклады, заставляешь работать детей, а ведь только второй месяц как ты правишь графством. — укоризненно сказал Зимак Энерей.

— Ваше высочество, так я ж для вас стараюсь. — сказала Элеонора, театрально рухнув на колени возле ног короля.

— Ради меня? Что ты такое несешь? — король не понимал о чем графиня.

— Ваше высочество, но ведь чем больше людей заняты работой, тем больше мы получим сырья, продукции, тем богаче будет ваше королевство. Да и повышенный налог с благородных ведь тоже попросту не пропадет, ведь все в королевскую казну пойдет. — хитро объяснила свои действия Элеонора, которая когда все это вводила, совсем не думала о королевстве в целом, лишь о себе одной.

Король на какое-то время задумался, а потом повернувшись к Элеоноре взял ее двумя пальцами за подбородок и произнес:

— Жаль, что ты не принцесса, я бы на тебе женился, вот моя супруга совсем не заботится о королевстве. Впрочем, о чем это я, нам ведь и так хорошо вместе? — сказал король, и нагнул голову, что бы поцеловать Элеонору.

После некоторого времени безудержной страсти, Зимак одевался в свой камзол, а Элеонора, зашнуровав свой корсет, который выбрала предусмотрительно с застёжкой спереди, обдумывала, как сказать королю о новом плане. Решив, что после доставленного королю удовольствия она может попросить у него одну незначительную мелочь, она произнесла:

— Ваше высочество, я ведь можно сказать сейчас владею всем графством Бурдоро, мой сын, как вы сами сказали еще ребенок, и при этом смею заметить маленький, и вот о чем я подумала, негоже ведь жить семье с таким влиянием в каком-то маленьком графском замке на окраине.

— И что ты хочешь? — спросил король.

— Замок Бурдоро значительно превосходил мой по размерам, и был гораздо более благоприятно расположен, но как вам известно, он был разрушен при довольно странных обстоятельствах, поэтому туда я переехать не могу. И я подумала, может вы позволите мне возвести новый замок. — томным голоском сказала Элеонора, и с замиранием сердца стала ждать решения короля.

— Ты права, нужно возвести новый замок правящий семьи Бурдоро. — вынес свой вердикт Зимак буквально через пару мгновений. — Средства возьми из налогов.

Графиня всегда умела добиваться своего, она брала хитростью, и даже расчетливый король порой попадал на ее удочку, впрочем, ему было совсем безразлично строительство замков и расходы любовницы, он как ядовитая кобра выжидал свою жертву, которая превосходила все куши мира.

Графиня во всю трудилась на стройке нового замка, а точнее снова объезжала свои владения в поисках самого удачного места для расположения замка. И вроде она через три дня наконец-то его нашла, вот только место это законно принадлежало графу Фортезу, и он явно не желал расставаться с этой землей, а графиня в свою очередь не хотела строить замок на руинах бывшего замка Бурдоро. Ей хотелось вид на озеро, и что бы фруктовый сад рядом был, и солнечное место при этом, и не далеко от замка короля и прочих влиятельных графов, дабы на бал долго не добираться.

Граф Фортез противился этому сколько мог, но указом короля Энерей, все же был вынужден отдать часть своих земель графине Марамолли под строительство замка.

А замок к слову графиня задумала феноменальный, с множеством окошек и башенок, с несколькими огромными бальными залами, где каждый будет обустроен в определенной цветовой гамме, что бы устраивать там праздники по различны случаям. Столовая была задумана с сводчатым прозрачным потолком и подвешенными на тросиках свечах, которые как бы парили в воздухе. В общем, весь проект дворца говорил о том, что в нем собирается жить особа королевских кровей.

Мисс Помпи, как и многие не могла смотреть на творившееся в графстве, но в отличии от других, сидеть в стороне не собиралась, а потому организовала группу противоборству графине. Она решила, как могла, втыкать палки в колеса, как говорится, пусть этим она ничего и не добьется, но зато насолит взбалмошной Элеоноре и хорошенько подпортит той настроение.

Сегодня состоялось первое собрание недовольных новой властью, и как бы это странно не выглядело, на него пришли не только обычные крестьяне, но и аристократы.

— Я очень рада, что нас так много. — сказала мисс Помпи, увидев всех собравшихся в ее небольшом домике, который с трудом всех вмещал. — Надеюсь вместе, мы сможем изрядно подпортить жизнь этой наглой и лживой графине. К слову о лжи, сегодня среди нас есть бывшая гувернантка Энджин, дочери леди Элеоноры.

Названная гувернантка вышла из-за стола, за которым сидела, и прошла в центр комнаты, где стояла мисс Помпи, что бы ее все хорошо слышали.

— Это правда, я с детства воспитывала маленькую Энджин, и то, что сейчас графиня говорит о том, что всегда любила и заботилась о Энджин, это неправда, она никогда не уделяла должного внимания девочке. Все воспитание целиком и полностью было на мне, я можно сказать полностью заменила ей мать, леди Элеонору волновали лишь приемы и салоны, и то, как миледи Энджин всегда вела себя, строго следуя этикету. — сказала гувернантка.

— Франциска, расскажите нам еще, пожалуйста, о замужестве юной Энджин. — попросила мисс Помпи.

— О, это целая история, которая поведает всем присутствующим о лжи леди Элеоноры. — сказала гувернантка. — Как вам всем известно, граф Питер Марамолли решил выдать за муж свою дочь, стоило той вступить в брачный возраст, за престарелого Виконта, что бы породнится с его высочеством королем Зимаком Энереем, при этом абсолютно не думая о счастье своей дочери. Так вот, это все вы знаете лишь со слов графини Марамолли, и я уверяю вас, это ложь.