– Голодна?

– Очень.

Закари улыбается и подходит к стулу, отодвигает его и помогает мне сесть. Устраиваюсь поудобнее и наблюдаю, как он располагается напротив.

– Завтра на рассвете у нас состоится встреча с Зейном, – говорит он, бросив на меня мимолетный взгляд.

От этих слов моя улыбка меркнет, и я напрягаюсь. Закари подмечает это, но никак не комментирует.

Я ждала этой новости, но именно эта поездка решит мой следующий ход. Мысленно надеюсь, что Зейну удалось вывести моих родных.

– Я поеду?

– Да.

Продолжаем ужин в тишине, она давит на меня, и я предпринимаю попытку разговора.

– Я столько всего рассказала тебе, но ты всегда отмалчиваешься.

Закари медленно поднимает взгляд от тарелки и спрашивает:

– И что бы ты хотела обо мне узнать?

"Всё", хочу сказать я, но не смею.

Пожимаю плечами.

– Что-нибудь интересное.

– Вся моя жизнь так или иначе интересная.

– Тогда расскажи о всей жизни.

Закари внимательно смотрит на меня, и всё же начинает:

– Я родился в семье военных. Старший ребенок из трёх.

– Трёх?

– Да, кроме Зейна у меня ещё есть сестра – Ребекка.

– А где она?

– С отцом. Они уехали ещё до появления тумана. У него задание, о котором мало кто знает, а единственную дочь он был не в силах оставить. Она поистине папина дочка.

Рассказывая о сестре, Закари улыбается. Удивительно то, что ни один из братьев никогда не упоминал о своей сестре.

– Она похожа на вас?

– На нас? Ты думаешь, что я и Зейн похожи?

Кажется, Закари поистине удивлен.

– Немного, – признаюсь я.

– Грубо сравнивать одного мужчину с другим в присутствии кого-то из них.

Мои щеки краснеют, но я не отвожу взгляда, Закари задает вопрос, на который у меня нет ответа.

– Что между тобой и Зейном?

Откладываю вилку. Воздуха не хватает. Я не знаю какой ответ дать. Любой будет неправильным.

– Если честно, я и сама не знаю.

– А чего бы ты хотела?

Спасения сестры, детей и Лари. Спокойствия и места, где я смогу быть самой собой.

Я молчу, и Закари, придвинувшись вперед, уточняет:

– Чего бы ты хотела лично для себя?

Он что, умеет читать мысли? Нет. Если бы умел, давно бы открутил мне голову.

– Порой ты задаешь странные вопросы, – говорю я.

– Этот вопрос не странный.

– Для чего ты это спрашиваешь?

– Я хочу понять, смогу ли я дать тебе то, чего ты желаешь?

Можешь. Вот он идеальный момент для правды. Я могу сказать ему сейчас, и Зак поможет мне. Даже если все эти ужины и разговоры начинались с какой-то игры, сейчас я чувствую, что всё изменилось. Его взгляды, легкие касания не лгут. Или я столь наивна, что поверила в это.

Завтра встреча с Зейном, я узнаю у него о Лексе и тогда поговорю с Закари.

– Я могу ответить на этот вопрос завтра?

Пару мгновений Зак молчит.

– Можешь.

– Хорошо.

Ужин продолжается. Я постоянно бросаю взгляды на Закари, иногда ловлю ответные. Уже столько времени я провожу в его компании, но до сих пор не могу понять, что он за человек.

– Если хочешь, можешь завтра ехать на мотоцикле, – неожиданно предлагает он.

Я тут же улыбаюсь. Не думала, что когда-то настолько сильно прикиплю к транспорту. Но рассекая воздух, сжимая руль, я чувствую себя удивительно свободной. Словно я в силах свершить нечто значимое.

– Не думаю, что у меня получится.

– Я поеду рядом и подстрахую.

Не думаю, что он сможет поймать меня при падении, но отказаться от лишней поездки на мотоцикле я не могу.

– Тогда я согласна.

Вспомнив про Лейзенберга, говорю:

– Кстати, сегодня у меня было последнее посещение доктора. И за всё время он не проронил ни единого слова. Я бы подумала, что он немой, но я уже слышала, что доктор умеет говорить.

Закари откидывается на спинку стула и, внимательно смотря на меня, поясняет.

– Он постоянно в своих раздумьях. Немного чудаковат.

– О чем же он думает?

– О лекарстве.

Перестаю жевать и вся превращаюсь в слух. Закари никогда не рассказывает о своих делах как за периметром, так и в его пределах.

– Лекарство для… зараженных?

– Нет. Их уже не спасти. Оно для тех, кто не поддался заражению.

– Нео рассказывал, что заразиться больше нельзя. Остались те, у кого иммунитет был более… подготовлен.

– Это так. – Зак вздыхает, и я вижу по его глазам, что он не уверен, стоит говорить мне об этом или нет.

Поддаюсь необоснованному порыву, склоняюсь над столом и накрываю пальцы Закари своей рукой. Он переводит взгляд с моего лица, на руку, а потом обратно.

– Ты можешь мне доверять, – говорю я. – Я никогда и никому не расскажу об этом.

И это правда. В этом вопросе он действительно может мне довериться, но, сомневаюсь, что станет.

Закари переворачивают свою руку и переплетает наши пальцы. Когда он делает что-то подобное, у меня заходится дух. Это приятно, но страшит до ужаса.

Закари смотрит на наши руки и говорит:

– Лекарство для всех. Лейзенберг вывел формулу вакцины, которая сможет излечить человечество от всех болезней. Это кажется нереальным, но именно Т002, который отнял у нас всё, дарует то, чего человечество никогда бы не смогло создать, если бы не приход тумана.

– Ого.

– Да. Остался один ингредиент, и завтра Зейн привезет мне его.

– Лекарство для всех, – шепчу я.

– Это будет не просто лекарство. Эта вакцина даст власть, которая в скором будущем будем необходима.

Убираю руку и отодвигаюсь.

– Ты жаждешь власти?

– На этот вопрос у меня нет однозначного ответа. Ресурсов становится меньше. Лекарство, топливо, патроны, люди. В скором времени всего этого будет катастрофически не хватать. Моей базе как минимум не нужно будет лекарство. А нужное я смогу за него купить. Вакцина станет новой монетой.

– Но на смену ей придёт другая.

– Безусловно. Над этим я тоже работаю, – говорит он и бросает взгляд в сторону окна.

– Стена?

– Не совсем. Защита. Сила, эта монета всегда была и будет главной на нашей планете. Но невозможно быть сильным и уязвимым одновременно. Нужно огородить свой дом, сделать его неприступным.

Столько откровений я не слышала от него за всё время нашего общения. И сейчас он показал себя в новой красе. Закари Келлер готов к завтрашнему дню. Мало того что он подстроился под новый мир, так он собирается диктовать этому миру свои правила.

Сильно.

– Тебя пугают мои слова, – говорит он, по-прежнему смотря в окно.

– Немного.

Закари переводит на меня взгляд.

– Чего ты боишься?

Много чего, но кажется, что его я боюсь куда