Такое единство, с опытным дожем во главе, способным в нужном случае воззвать к патриотическим чувствам, было тем более желаемым, что управление было организовано достаточно свободно. В Венеции почти не существовало бюрократии, то есть специально подготовленных чиновников, которым руководители поручали выполнение конкретных задач. Управление Арсеналом, Монетным двором, зерновым складом, сбор налогов и досмотр кораблей – все эти функции, которые первоначально находились в ведении дожа и исполнялись gastaldi и несколькими другими подчиненными чиновниками, которых назначал дож, – одна за другой перепоручались выборным комитетам, состоявшим из трех-шести представителей знати, которые находились на своих постах самое большее всего по нескольку лет и не имели права занимать ту же должность повторно. Их избирал Большой совет, по крайней мере официально; на деле во многих случаях их назначали отборочные комитеты. Дож и его советники в общем смысле отвечали за то, чтобы эти чиновники исполняли свою работу, а в важных вопросах, например, строительство кораблей или хранение оружия в Арсенале, дож лично принимал участие в досмотрах. Однако он не мог ни отстранить, ни напрямую наказать членов этих административных комитетов. Ответственные за исполнение законов старались потому, что получали долю взимаемых ими штрафов. Часто юрисдикция двоих или троих частично перекрывалась – и они конкурировали в области взимания сборов. Если они действовали слишком рьяно и оказывались нечисты на руку, их жертвы могли жаловаться в один из высших советов и требовать возмещения ущерба или освобождения от штрафа.

Собор Святого Марка вызвал к жизни одну из самых почетных должностей в Венецианской республике – прокуратор собора Сан-Марко. Вначале в их обязанности вменялся надзор за сбором пожертвований, в том числе и поступающих из колониальных владений Венеции в Леванте, а также содержание и ремонт здания и надзор за священниками. Должность словно подчеркивала, что собор Святого Марка принадлежит городу-государству, а не епископу. Вдобавок прокураторы Сан-Марко исполняли весьма широкий круг обязанностей. Они управляли наследственным имуществом и опекали несовершеннолетних или людей, признанных недееспособными. Сначала им платили существенное жалованье, позже им велели ждать лишь «божественного вознаграждения» за такие благочестивые труды. Должность прокуратора Сан-Марко, однако, приносила гораздо больше земных почестей и предоставляла ее владельцам много возможностей оказывать услуги своим друзьям. Поэтому должность прокуратора Сан-Марко была весьма желанной для тех, кто собирался сделать карьеру в политике. Прокураторы Сан-Марко, как и дожи, занимали свой пост пожизненно. Прокуратору гарантировалось почетное место на всех церемониях до самой смерти, отчасти именно поэтому люди тщеславные так стремились занять этот пост. Количество прокураторов менялось: в XII веке прокуратор был один, а в XIII веке их стало уже четверо. После того как прокураторам Сан-Марко перестали платить жалованье, их количество выросло до девяти.

Управление на местах было лишь чуть более забюрократизированным, чем центральное. В Венеции насчитывалось от 60 до 70 приходов (контраде); каждый из них представлял собой сплоченную общину. Естественно, в каждом приходе имелся священник. Его выбирали домовладельцы прихода, а затем утверждал в должности епископ. Кроме того, в каждой общине имелся свой глава («капо ди контрада»), назначаемый дожем и его советниками. В этом смысле пост капо ди контрада можно считать бюрократическим, но выбор дожа был ограничен и сводился к жителям того или иного прихода – на практике, к представителям живших там одной или двух знатных семей. Главы приходов взимали налоги, принудительные займы, регистрировали всех взрослых мужчин и следили за ходом призыва на военно-морскую службу. Кроме того, им в обязанность вменялся надзор за тавернами и за иностранцами.

Вначале охрана порядка также входила в сферу влияния глав приходов, которые также имели право разбирать в суде мелкие преступления. Позже появились особые чиновники, ночная стража (синьори ди нотте). Они особо отвечали за рыночную площадь Риальто, а также следили за исполнением судебных решений и приказов Совета дожа. Хотя их власть распространялась на весь город в целом, 100–120 человек, которых они нанимали для охраны порядка, должны были по закону жить в том квартале, где они служили, – знак того, насколько местная полиция отождествлялась с людьми, которых она охраняла. На протяжении нескольких столетий главы приходов и ночная стража соперничали, внедряя в жизнь законы и правила, касавшиеся, например, содержания трактиров или ношения оружия.

За пределами Венеции, в частности на островах Кьоджа и Мурано, имелись свои законы и советы, но своим главой жители островов считали мэра (подесту), которого выбирал дож или город-государство Венеция. Подест посылали также в главные города на Истрии, где им часто приходилось с боем утверждать власть Венеции. Когда Венеция захватила Далмацию, там позволено было сохранить местное управление, но правители должны были быть венецианцами или местными аристократами, семьи которых всегда выступали на стороне Венеции. Во всех случаях кандидатуру правителя должны были одобрить в Венеции, и он приносил городу-государству присягу на верность.

За пределами Адриатики венецианские колонии возникали двумя путями. Одни колонии образовывали купцы, получавшие в дар самоуправление от местных правителей, – так было во времена Крестовых походов в Тире и Акко. Неофициально эти поселения вначале считались самоуправляемыми, подобно кораблям, за одним существенным отличием: на суше центром, вокруг которого сплачивались колонисты, была церковь. Позже торговые колонии попали под власть консулов, избиравшихся в Венеции. Другие колонии образовались при разделе Византийской империи. Их немедленно подчиняли наместникам-губернаторам, присылаемым из Венеции. Высшим титулом для наместников считался титул герцога Критского. Венецианцы, получившие земельные наделы на острове, и немногочисленные греческие землевладельцы, сохранившие свои владения, подчинялись герцогу при обороне острова. Венецианские наместники и феодальные отношения появились и в других частях Греции – в частности, в Короне и Модоне. Все колониальные губернаторы избирались Большим советом; срок их службы был сравнительно невелик, обычно два года. При каждом из наместников имелся свой совет, с которым он, подобно венецианскому дожу, был обязан считаться.

Особым случаем стал Константинополь: в 1204 году во главе бывшей торговой колонии временно и при поддержке венецианского флота, участвовавшего в Крестовом походе, встал соправитель империи. Когда после смерти Энрико Дандоло Константинополь остался без главы, венецианцы-колонисты выбрали собственного правителя, Марино Дзено. Пьетро Дзиани, ставший преемником Энрико Дандоло в Венеции, одобрил их действия и подтвердил полномочия Дзено. Но уже преемника Дзено прислали из Венеции, как позднее поступали и с губернаторами-байло на местах. Байло был наделен большими полномочиями и большой ответственностью, так как сочетал в себе функции местного главы, торгового консула и посла при дворе константинопольского правителя.

Все венецианские государственные служащие – как в самом городе-государстве, так и на островах в лагуне и далеких колониях – подлежали суду за должностные злоупотребления. Судила их группа особых государственных поверенных, аввогадори ди комун. Они вели следствие по всем делам, связанным с интересами города-государства, и ведали как конфискацией имущества, так и назначением наказаний. Особенно часто им приходилось судить чиновников, которые не передавали соответствующие средства в Государственное казначейство; они рассматривали также дела о нарушении морских законов по заявлениям членов экипажей или грузоотправителей, а также расследовали случаи взяток или подкупа в судах. Они налагали на чиновников низшего звена различные наказания за такие преступления, как отказ явиться к месту службы.