семейные, свободные — всякие были, а итог один. А у тебя уже «знакомый» есть.

Приподнимаю уголки губ, выслушивая возмущение.

— Значит, я та, кто разорвет этот круговорот помощниц. Со мной точно такого не случится.

— Ну-ну…

После окрашивания Эрик приглашает меня в кабинет визажиста. Очень симпатичная женщина проводит мне мастер-класс по макияжу. Я и сама неплохо справляюсь, но некоторые фишки все же подчерпнула. Научилась делать смоки.

В финале преображения рассматриваю себя в зеркале. Выгляжу дорого, сказала бы даже — холено. Макияж с акцентом на глаза. Золотистый пигмент теней подчеркивает голубой цвет радужки и делает его ярче. Губы накрашены нюдовой помадой слегка за контур и потому выглядят пухлее.

Волосы вообще будто не мои.

— Как тебе, крошка? — интересуется Эрик, полностью удовлетворенный своей работой.

— Необычно.

Отвечаю коротко, но внутри меня бушует целый ураган самых разных эмоций.

Да, быть настолько яркой блондинкой мне очень непривычно. И длину волос все равно жалко. Если бы можно было работать у Кирияновой с прежней прической, я бы оставила ее.

Меня сложно назвать экспериментатором. Всегда тяжело переживаю перемены.

Но в кресле стилиста за сегодня я уже столько слез вылила, что их не осталось.

— Ты привыкнешь, Катрин, — говорит Эрик. — Поверь, так тебе намного лучше.

Только к вечеру я вырываюсь из его лап. У меня от сидения в кресле попа затекла.

Секретарша Лили тоже хвалит мой новый образ. Ей очень нравится. И действительно, теперь я стала больше походить на девушку из свиты Кирияновой.

Обговорив с Лили план на завтра, прощаюсь и выхожу на улицу.

На парковке меня уже ждет Расулов. Шагаю к его внедорожнику. Остановившись возле машины, дергаю переднюю дверцу, но она не открывается. Пробую открыть заднюю — тоже заперта.

Может быть, Давид отошел в магазин?

Я наклоняюсь и прикладываю ладошки к тонированному стеклу, пытаясь разглядеть салон и убедиться, что он пуст. Через секунду вздрагиваю — стекло плавно опускается вниз.

— Место в моей тачке уже занято другой, — небрежно бросает Давид, не особо обращая на меня внимание. — Проваливай, девушка.

— Это я…

Расулов хмурится и резко поворачивает лицо.

— О господи…

Я лишь дергаю плечами.

Так себе реакция на мой новый облик.

Давид сразу же снимает с блокировки замки. Я сажусь на переднее сиденье.

Мужчина мечется взглядом по моему лицу, прическе. Он удивлен. Явно не ожидал увидеть меня такой.

— Ну как вам? — спрашиваю.

Проплакавшись у стилиста, теперь хочется посмеяться.

— Непривычно. Слишком. Зачем ты это сделала?

— Иногда, чтобы что-то получить, надо чем-то пожертвовать, — опускаю взгляд на свои руки. — Кириянова предложила мне работу, но взамен попросила подкорректировать внешность. Было сложно принять это решение, но я согласилась.

Давид смотрит очень внимательно и замечает то, что я так старательно пытаюсь от него скрыть.

— Ты вроде улыбаешься, но глаза у тебя грустные, Кать.

— Я немного расстроилась. Это пройдет. — Поднимаю руку и трясу пакетом, который отдал мне Эрик. — А это мой утешительный приз. Набор средств для белых волос, всякие вкусно пахнущие женские штучки…

— Штучки, уверен, хорошие, а я знаю способ поднять твое настроение. Поехали в ресторан поужинаем.

— Ладно, — киваю я.

Давид заводит мотор и вновь оборачивается ко мне.

— Другое дело. Как о еде услышала, у тебя заблестели глаза, — подшучивает.

Находясь в машине с Давидом и анализируя наше с ним общение, невольно начинаю сравнивать его с Тимофеем. Воздержаться от этого у меня не получается.

Я столько лет была рядом с мужем, мои глаза видели лишь его, а теперь, общаясь с другим мужчиной, чувствую себя непривычно и странно.

Вспоминаю, как вел себя Тимофей с незнакомыми или малознакомыми девушками — всегда слишком вежливо. Мог в шутку поддержать флирт или сказать комплемент, или пожелать хорошего дня.

А Давид, не узнав меня сразу, ответил резко и даже не пытался произвести впечатление галантного мужчины. В ожидании меня ему было неинтересно флиртовать с «другой»…

Расулов привозит меня в грузинский ресторан. Заведение без пафоса, но очень атмосферное. Тихо играет национальная музыка. Столы здесь деревянные, массивные. Зато диванчики очень мягкие, с приятной на ощупь бархатной обивкой. На стенах висят картины, поддерживающие концепцию ресторана, а под потолком большие люстры в виде плетеных корзин.

Уф! Хотела бы я сейчас посмотреть на лицо Иры, которая заявляла, что я не ровня Давиду. Что я недостаточно хороша для него, слишком проста. И вообще вся не такая.

Открываю меню.

— Спасибо, Давид, за приглашение. Вы будто умеете читать мысли — мне действительно было необходимо развеяться.

— Я тоже хотел провести приятно время. И, может быть, уже перейдем на «ты»?

— М… да, давай, — киваю.

С ним все как в первый раз.

Даже этот безобидный ужин вызывает во мне целый шквал разных эмоций!

Я разговариваю с новым мужчиной, слышу его аромат, улавливаю каждую ноту в голосе. И мне не надоедает смотреть на Давида, отслеживать его жесты, привычки. Мысленно заверять себя, что это нормально — строить новую жизнь.

Хотя, признаться, какие-то остаточные таракашки в голове пытаются испортить мне настроение, нашептывая сомнения насчет бескорыстных целей Расулова.

А некоторые вообще приравнивают меня едва ли не падшей женщине. Ведь как я могу сейчас наслаждаться обществом Давида, когда Тимофей где-то еще ходит и дышит?! Он хоть и подлец, но раз я его жена, то не должна подпускать к себе других мужчин и даже смотреть в их сторону.

А третьи мысли самые безнадежные — утверждающие, что все мужчины козлы. Никому больше нельзя доверять. Если с кем-то сойдусь опять, то меня снова предадут и изменят.

Я понимаю, что это бредовые и разрушающие мысли, поэтому стараюсь с ними бороться, но сделать это по щелчку пальцев, к сожалению, не получается.

— Если честно, Давид, меня слегка удивило твое приглашение. Не пойми меня превратно, но ты виделся мне таким холодным… Казалось, что я тебя напрягаю.

— Да нет. Вел себя в пределах разумного. Я же не знал, что ты свободна. Для меня девушка, которая находится в отношениях — табу. Я бы с такой связываться не стал, — отвечает сухо.

Подумалось, что Давиду есть что сказать на этот счет, но сейчас открывать передо мной душу он не хочет.

Через минут десять к нам подходит приветливый официант.

Расулов выбирает много блюд, а я вспоминаю второе требование Кирияновой…

Когда официант уходит, Давид облокачивается на стол, чтобы стать еще чуточку ближе ко мне.

— Ты будто удивлена до сих пор.

— Жизнь многогранна. Всегда есть чему удивляться.

Расулову приносят метровый, ароматный, только что снятый с углей шашлык, салат, несколько видов