– Как ты меня достала со своими правилами! –проворчал Лайам.

Но он был по натуре отходчивый. Намного отходчивее, чем она.Сегодня он ее просто убил своим поведением. Для Саши это был сигнал,подтверждающий ее опасения. Лайам вывел ее из себя. И все же вечером Сашаповезла Лайама ужинать в «Вольтер». Лайам уже успел полюбить это заведение.Туда пускали в любой одежде. Хоть там и бывала светская публика, можно былосмело являться в джинсах и кожаной куртке. После большой бутылки вина к немувернулось добродушное настроение. Но Саша никак не могла отойти от дневнойссоры и чувствовала себя паршиво. Лайам перешел все границы. Так продолжатьсяне может. В противном случае их отношения очень быстро зайдут в тупик. Весьвечер Саша не могла справиться с плохим настроением, но наутро решила пока некасаться больной темы.

Оставшиеся дни прошли без эксцессов. Бернар заметил вразговоре с Сашей, что Лайам что-то подзадержался в Париже, но о подлиннойпричине он как будто не догадывался. Саша только сказала, что снимать номер вотеле ему пока не по карману и она выделила ему комнату сына. Бернар, казалось,ей поверил. Но если Лайам будет приезжать часто и всякий раз жить у нее, раноили поздно тайное станет явным.

Выходные прошли без ссор и выяснения отношений. Они сходилив кино, в воскресенье обедали в кафе «Липп», потом пили кофе в «Де Маго». Сашахотела сводить его в бар отеля «Риц», но в джинсах его не пустили. Пустили бы,если бы был постояльцем, что показалось Лайаму особенно глупым. С этим Саша неспорила, но и в «Рице» тоже были свои правила. Зато у Лайама их не было вовсе.Все его правила ограничивались тем, что надо быть искренним и добрым человеком,а на его поведение эти правила не распространялись. Но с Сашей он снова былнежен. И Саша наслаждалась его вниманием, его близостью. Она отдавала себеотчет в том, что сгорает от страсти к этому мужчине, но в то же время ее непокидал страх, что он может выкинуть любой номер и сделать их отношениядостоянием гласности, а она к этому была не готова. Уже то, что она позволилаему целую неделю прожить в Париже да еще появляться в ее галерее, было с еестороны отчаянно смелым шагом. Идти дальше она не собиралась. Это попросту былоопасно. Опасно для нее самой, опасно для ее дела.

Вечером в воскресенье Лайам как бы между прочим спросил опланах Саши на следующий день. Она заподозрила, что уезжать он не собирается.Саша в душе не хотела этого, но она прекрасно понимала, что чем дольше длитсяего визит, тем сложнее будет найти ему объяснение перед сотрудниками.Собственно, больше никто о его пребывании в Париже и не знал. Лайам предложилСаше в понедельник поужинать в компании его друзей в Маре.

– Надо ли это понимать так, что ты хочешь задержаться вПариже?

Он кивнул и улыбнулся.

– Да, если не возражаешь.

Саша мгновение помедлила, а потом неожиданно для себя самойсказала:

– Не возражаю. – А объяснение для окружающих онапотом придумает.

Но насчет встречи с его друзьями-художниками у нееуверенности не было, среди них могли оказаться знакомые ей люди. И тут же онавспомнила, что вечер понедельника у нее занят. Лайам был расстроен и дажеобижен. Саша поцеловала его и объяснила, что приглашена на официальный прием,устраиваемый одним из важных клиентов. Пару месяцев назад эта семья купила унее полотно Моне, и Саша не могла проигнорировать такое приглашение. ВзятьЛайама с собой на официальный ужин, да еще в солидный дом, она не могла, иЛайам понимал это, но все равно дулся. Саша решительно подвела черту, сказав,что приглашена одна.

– Так позвони и скажи, что не сможешь прийти, –предложил он.

Она предпочла не замечать его раздражения.

– Лайам, я не могу. Это мои самые солидныеклиенты. – Это была правда.

– А кто тогда я?

– Ты мой любимый мужчина. Но это из другой оперы. Мы жеговорим о моей работе.

– А Артура ты бы с собой взяла? – напрямик спросилон. Оба знали ответ. Но Артур был ее мужем, человеком ее круга, солидным ипреуспевающим. Артур мог сопровождать ее везде и так и делал. Они с Артуромбыли ровня, они были семья. Неужели Лайам не понимает этого?!

– Это нечестно, – жестко сказала Саша. – Мы сАртуром были женаты. Он был такой же, как мои заказчики. Он был один из них, онже был банкир!

– А я – малолетний панк! – Он начинал заводиться.

– Нет, – терпеливо возразила Саша, – тышальной художник, забыл? Сам так говорил. И ты не любишь, чтобы тобой помыкали.Если хочешь надеть смокинг, вести себя в соответствии с приличиями и держатьсясолидно – другое дело. Рискну появиться с тобой. – Для Саши это быласерьезная уступка. Но Лайаму уступки были не нужны. Ему нужна была свобода. Свободавести себя так, как хочется, и неважно, с ней или без нее.

– Я хочу, чтобы меня принимали таким, какой я есть. Втом числе и ты! – горячо воскликнул он.

– Я принимаю. А другие люди – нет. Если ты хочешьпосещать со мной такие места – будь любезен следовать правилам. Я же им следую!Это все равно что правила движения. В этот раз я тебя взять не смогу, о такихвещах предупреждают заранее. Но если ты настроен серьезно, мы купим тебесмокинг, и в другой раз сможешь составить мне компанию. Если, повторяю, тыготов играть по их правилам. Это главное условие.

– Ну и пошли они! – окончательно вышел из себяЛайам. – Кто они все такие, черт подери? Я их всех во сто раз лучше! Всюэту чушь я много раз слышал от отца. Еще в детстве. Запомни, Саша, я ни длякого не стану играть в эту игру, даже для тебя.

– Ради бога! – все так же спокойно ответилата. – Нет необходимости ходить на все эти чопорные мероприятия, которые явынуждена посещать в силу профессии. Но если тебе захочется пойти, придетсясоблюдать правила. Вот так обстоят дела.

– А кто эти правила устанавливает? Какие-товысокомерные старперы в клоунских костюмах? Почему я должен вести себя так же,как они? Так же одеваться? Почему я не могу быть самим собой?

– Потому что в руках у этих высокомерных старперов иденьги, и власть, дающая им возможность эти правила устанавливать. В миреправит тот, у кого деньги. А если ты хочешь вращаться в обществе, то долженвести себя цивилизованно и играть по их правилам.

– Если бы ты меня любила и гордилась мной, ты бы взяламеня с собой в любом случае. – Перед ней был взбунтовавшийся подросток.Вот она – истина! Вот этого Саша и боялась. Быстро же развиваются события!

Меньше чем за неделю они уже ссорятся во второй раз.Подтверждались ее худшие опасения, что из их отношений ничего не выйдет. Еймногое в нем было дорого: его доброта, тепло, с каким он относился к людям,нежное отношение к ней, его чувство юмора, его талант, наконец, его доблесть впостели. Но эти вспышки раздражения и эта незрелость ее бесили.

– Я тобой горжусь. И я тебя люблю. Но не жди, что явыведу тебя в свет, если собрался сделать из меня посмешище. Или из себя. Аесли ты будешь вести себя так, как хочется тебе, то посмешищем станем мы оба.