Дракон, почесав макушку, которой, кажется, тоже досталось, уточнил:

– То есть… элементалей не было?

Я хотела было ответить, но внезапно отчетливо поняла – я понятия не имею, кто такие элементали. Элементы… Понятие элементов присутствовало, но кто такие элементали?

– Красный, огненный, – вдруг начал подсказывать Тэхарс. – Ты понимаешь, нормально переговоры вели, пока речь о тебе не зашла.

О, так драконы снизошли до переговоров с орками!

– Так это же замечательно! – воскликнула я. – Орки вас приняли? Тэхарс, ты летал один? К какому соглашению пришли?

Вместо ответа дракон выразительно сплюнул на пол… кажется, еще один выбитый зуб.

– Нормально все было, – после некоторого молчания произнес он. – У орков смена власти, захватил полуорк-элементаль, всех недовольных сжег. Объединил племена. От орочьих баб отказался, те попытались обидеться, снова сжег недовольных. Маги было рыпнулись – теперь все стоят под его началом. Но так вообще нормальный мужик, меня выслушал, с поставками скота почти договорились, и все было отлично, пока речь не зашла о тебе.

Я приподняла левую бровь, намекая, что вообще ничего не поняла.

– Я тоже не понял! – психанул Тэхарс.

Протянув руку, схватил графин с вином, выпил его разом и, вытерев окровавленные губы, продолжил:

– Он тебя знает.

Схватив кусок орехового хлеба, радостно зажевал и продолжил:

– С ходу узнал. Как я начал переговоры вести, так и спросил: «Кат научила?» Я говорю: «Не, императрица наша». А он, гордый такой: «Кат, моя шаниари». Ты вообще шаниари?

Я вообще уже ничего не понимала. Абсолютно. Скептически посмотрев на дракона, осторожно сообщила:

– Тэхарс, я человек. Человеки в моем мире общаются с человеками. А ты говоришь мне о каком-то полуорке-элементале и непонятно каком имени, которое точно не мо…

Я не договорила.

Не смогла.

Потому что перед глазами вдруг отчетливо встала Великая степь, целое море из высоких зеленых трав, покрывало со странным узором, мужчина с нечеловеческими чертами лица, его медные в сиянии поднимающегося солнца волосы и срывающееся с губ: «Моя шаниари, моя женщина».

Я вскочила, опрокинув собственный бокал, и алое вино разлилось по белоснежному столу, кровью стекая на столь же белоснежный пол.

Кровь…

Кровавый алтарь…

Кровь, стекающая по серебряным желобкам, жуткое и отвратительное зрелище…

«Кесарь…» – мысленно позвала я, ощущая нарастающий испуг.

Ответа не было.

«Араэден…» – Снова тишина.

Тишина???

Кесарь, не ответивший мне, – это уже нонсенс.

– Адрас, мне нужна ваша помощь.

Принц Мрака поднялся без слов, молча подошел, молча открыл портал – я вступила в него, не глядя.

* * *

Едва Адрас вошел за мной в нестабильное марево перехода, портал взялась открывать уже я. Заметно удивившийся темный прикрыл нас от глаз оставшихся в трапезной, призвав жутковатое порождение непроницаемого мрака, и недоуменно посмотрел на меня.

А мне было больно. Дико, безумно, разрывающе больно.

Я формировала кристалл, который почему-то знала, как формировать, четко представляя облик кесаря и чувствуя себя так, словно мои руки не просто ломали, а разрывали в районе запястий.

– Катрина, – нервно позвал Адрас.

Я не ответила, до крови прикусив губы, ощущая, как струйка этой самой крови сейчас стекает по подбородку, и думая, что мне никогда, вот вообще никогда не было так больно!

Или было?..

Перед глазами промелькнуло видение рукояти меча, почему-то торчащей из моей груди… промелькнуло и исчезло, а я продолжала упорно создавать кристалл, отчетливо представляя себе кесаря и почему-то думая, что убью. Убью гада бессмертного!

При мысли о кесаре с ладоней сорвались не капли крови, а сверкающие золотые искры.

– Зарры! – выдохнул Адрас.

К гоблинам зарры, кесарь до сих пор мне не ответил!

Пространство поддалось с треском и грохотом, и воздух из открывшегося мира горячим потоком едва не сбил с ног. Но я удержалась, в основном благодаря тому, что меня удержал Адрас. И ему пришлось и дальше выступать в качестве подпорки, потому что картина, открывшаяся нам, не способствовала моему равновесию.

Этот мир полыхал зеленым пламенем.

Он горел, практически весь. Горели дома, трупы элларов, лежащие повсюду, трупы животных, крыши зданий… горели жутким, похоже, вечным пламенем… и посреди всего этого обнаженный по пояс, с двумя мечами в руках, местами немного раненный, а местами раненный основательно, стоял кесарь.

Но он хотя бы стоял!

А вот у его ног, уже определенно лишенные возможности стоять прямо и вообще стоять в принципе, лежали куски высших. Трех. С длинными темными волосами и руками, в основном обхватывающими рукояти их странных и лишенных логики мечей, которые лежали отдельно от тел. В смысле, вот перед кесарем тело, а там, чуть дальше, рука, все еще сжимающая меч. Тела отдельно, руки отдельно – все как полагается.

– Меня сейчас стошнит, – честно призналась я Адрасу.

Принц темных молча достал платок и, так как продолжал придерживать меня за талию, а я продолжала удерживать кристалл пространственного перехода и мои руки были заняты, разместил его у моего лица и произнес:

– Если что, у меня еще один есть.

Внезапно поняла, что я искренне и всем сердцем люблю принца Мрака. Нет, ну потрясающий же мужик, а я всегда о брате мечтала.

В этот момент кесарь, пошатывающийся над телами своих павших врагов, медленно повернул голову, с нескрываемым удивлением посмотрел на нас с Адрасом и хрипло вопросил:

– Нежная моя?!

– Мой кесарь, – гадая, что случится прежде – у меня руки оторвутся или меня все же стошнит, – вы не явились к ужину.

– Что-то мне подсказывает, что у него был шанс не явиться даже к завтраку, – мрачно изрек Адрас. И пояснил для меня: – Это Эрадарас.

– Что? – Тошнить перестало мгновенно. – Они что, покромсали мою империю?!

И тут кесарь расхохотался.

Этот громкий, с легкой ноткой иронии, нескрываемый смех жутко прозвучал над павшим городом и умершими и как-то совершенно неуместно над дохлыми высшими. Но свои эмоции Араэден взял под контроль мгновенно, как, впрочем, и всегда, а затем с заметным трудом, но быстро и решительно направился к нам, не глядя под ноги и безразлично шагая по трупам и осколкам чужой жизни. Он приостановился лишь раз, перед тем как сделать шаг в портал, но войдя, отбросил оба окровавленных меча и крепко прижал меня к себе с такой силой, что весь воздух вышибло как ударом, а кристалл уничтожился в моих ладонях, едва соприкоснулся с телом императора.