Стало темнеть, и в какой-то момент она споткнулась и упала. Сил и желания вставать не было. Она просто легла ничком на землю и не желала шевелиться. Но стоило лишь прикрыть глаза, и она опять видела разлетающиеся в стороны изуродованные тела и льющуюся кровь. И снова она словно раскололась на две части. Одна содрогалась от ужаса перед произошедшим, другая ликовала, упиваясь победой сильнейшего самца. Ее самца.

Теплая ладошка коснулась ее волос и нежно погладила.

– Не плачь.

Ясмина с огромным трудом подняла голову. Маленькая девочка с необычайно серьезными раскосыми ярко-зелеными глазами сидела рядом с ней на траве и нежно гладила ее волосы.

– Почему ты жалеешь меня, малышка? Ведь дракон наверняка убил твоих близких!

Девочка пожала худыми плечиками.

– У меня не было там близких. Мне не к кому возвращаться. Можно мне остаться с тобой? – И доверчиво заглянула ей в глаза.

Неожиданно откуда-то с темнеющего неба донесся тоскливый рев. От него другая часть Ясмины забилась, желая вырваться и ответить на полный отчаяния призыв.

– Дракон ищет тебя, – девчушка поежилась. – Он найдет тебя.

Ясмина села и обняла малышку.

– Я не брошу тебя.

– Он не позволит тебе взять меня с собой. Драконы ненавидят котов.

– Посмотрим. Как тебя зовут?

– Мама меня называла Нарими. Это название маленького степного цветочка. А когда она однажды не вернулась утром из шатра вожака, остальные наложницы стали называть меня замарашкой и маленькой дрянью.

Они сидели, неожиданно тесно обнявшись. Два потерянных создания в огромном угрожающем мире. Так они и уснули, тесно прижавшись друг к другу, согревая и не слыша горестных стенаний дракона, метавшегося в ночном небе.

А во сне Ясмине опять явился Темный бог. Она очутилась в уже знакомых покоях с огромной кроватью. На это раз Темный, видимо, решил не шокировать ее видом своего совершенного тела и сидел в огромном кресле в позе, выражающей крайнюю степень печали. Голова божества покоилась на руке, упертой локтем в колено, и аспидно-черные волосы свесились, заслоняя, как занавесом, склоненное ангельски прекрасное лицо. Одет Темный бог был в свободные штаны и такую же свободную рубаху, по виду сделанные из грубого холста. Прямо нищий в рубище. Странно, но женщину пронзило острое чувство нереальности, какой-то наигранности и его позы, и всего вокруг.

– Здравствуй, Темный бог, – осторожно поздоровалась она.

Кавиану вскинулся, словно только что заметил ее присутствие. Он остановил на невольной визитерке взгляд своих глаз, похожих на бездонные пропасти во тьму.

– Здравствуй, прекрасная Кариба! – Голос Темного бога был полон надрыва и печали. – Я вижу твое смятение и предаюсь печали вместе с тобой. Иди ко мне, дитя мое.

Ясмина не шелохнулась, игнорируя раскрытые объятия Темного.

– Почему ты думаешь, что я предаюсь печали?

– Ну, как же, прекрасная драконица! Я ведь предупреждал тебя, что Раэм Дараисский – жестокое чудовище, монстр. Теперь ты видишь, насколько прав я был. Ты своими глазами видела, как он убивает!

– Да, видела. Но Муррано поступил бесчестно, и если бы Раэм не смог обернуться, то умер бы сам. Убивал не он, а дракон! Все эти люди ликовали, желая ему смерти, стоит ли удивляться, что дракон, освободившись, счел их опасными.

– Почему же ты бежала оттуда без оглядки?

Она опустила голову и дернула в смятении плечом.

– Я бежала не от него. А от того, что чувствовала в себе.

Темный посмотрел на нее как на несмышленое дитя.

– Кариба, тебе пора понять, что Раэм и его дракон – одно целое. Раэм-мужчина принимает решения, руководствуясь инстинктами дракона, а Раэм-дракон вполне управляем человеческой стороной. Раэм жестокий и кровожадный монстр сам по себе!

– Черт, да почему вы все так упорно твердите мне это?! – взорвалась Ясмина. – Он ни разу не был груб или жесток со мной!

– Да потому, что это правда! Я хочу помочь тебе! Ты ведь была счастлива в том мире, ничего не зная о нем? Так почему же не хочешь вернуться и бросить его здесь? – начал раздражаться Кавиану, теряя трагичность в голосе.

– Да потому, что чувствую, что часть меня сходит с ума, когда он не рядом! Потому что в себе я тоже чувствую присутствие такого же монстра! И этот монстр отчаянно тянется к нему!

– Но ведь, пока ты не знала о нем, то жила вполне себе счастливо! – лицо Темного исказила злость.

– Кавиану, ответь мне на один вопрос. Зачем ты пытаешься разлучить меня с Раэмом?

Темный поднялся из кресла мгновенным смазанным движением и в тот же миг оказался прямо напротив Ясмины.

– А ты не допускаешь мысли, что я сам желаю обладать тобой, прекрасная драконица? Почему такая, как ты, должна принадлежать этому жалкому дракону, а не мне – Темному богу? Разве я не могу быть влюблен в тебя? – Он наклонился к самому лицу Ясмины, почти касаясь ее губ губами.

И опять она почувствовала прикосновение чего-то чуждого, пугающего, невыразимо иного. По телу пробежал поток энергии, поднимая все волоски на коже и вызывая внутреннюю дрожь.

– Нет, – смогла она выдавить из себя. – Не думаю, что такой, как ты, способен увлечься кем-то вроде меня и плести ради этого интриги.

Кавиану отстранился и какое-то время смотрел как нее своими жуткими глазами, не выдавая никаких эмоций. Затем медленная порочная улыбка изогнула чувственные губы Темного бога.

– А ты забавная, драконица. И ты гораздо сообразительнее своего толстокожего супруга.

Кавиану отвернулся и пошел к креслу походкой скучающего сытого хищника.

– Мне безумно скучно, драконица, – голос Темного полился лениво, демонстрируя, наконец, его настоящее настроение, – так скучно, что не передать словами, и тебе не понять своим ограниченным умишкой. С тех пор, как мои братцы меня заперли, прошла уйма времени. Я нашел возможность взаимодействовать с внешним миром века спустя. И что же я вижу? За время моего заточения твой муженек с помощью моих братцев перекроил весь Дараисс, превратив его в самое скучное место во Вселенной. Никаких войн, никаких междоусобиц, никаких жестоких культов и человеческих жертвоприношений. Мои братцы руками Раэма создали почти совершенный мир. У них оставалась лишь одна проблема – сам Раэм. Такой, как он, хорош как орудие для жесткого установления порядка в смутное время, однако когда наступает мир и благодать, такой жесткий правитель – это проблема. А что делать, если заменить его некем? Но и тут эти светлые мерзавцы сумели выкрутиться – они дали ему тебя! И не прогадали, заметь. Жестокий правитель стал смягчаться, стремясь завоевать любовь своей юной супруги. Он стал одержим тобой и готов был забыть о войнах и жестокости только потому, что его милая женушка это не переносила. Ты словно вода проникала в его жесткую сущность, меняя и смягчая ее. И видя, что дела пошли как надо, мои светлые братцы с легкой душой покинули изрядно надоевший им мир Дараисса, оставив его на Раэма, а самого Раэма на тебя. И тогда мне вообще стало тоскливо. Ну скажи, что делать такому, как я, в мире, где все так мило и замечательно? Если даже мои занудные братишки убрались отсюда, зевая от скуки!