– Мистер Алекс, Грей! – ворвался в кабинет мужчина в робе, весь в угольной пыли и горьким запахом дыма, – нашли причину взрыва. Кто-то забил выход вентиляционного хода. Это подстроенный взрыв. Но в шахте осталось еще двое мужчин. Это Мерлики – отец и сын. Год назад старшего сына завалило породой, а теперь еще это. Бедняга Марта не переживет этого.

Мужчины выбежали из кабинета.

– Где предположительно они могут быть? – на ходу спросил граф.

– За тем валуном, сразу под обвалившейся породой. Из-под обломков слышали их голоса. Они еще живы.

– Принесите веревки, лопаты, доски и позовите всех, кто способен держать лопату в руках. И зовите доктора.

Прибежав на место, Алекс сразу оценил критичность ситуации и большой объем работы. Шахтеры находились достаточно глубоко и, очевидно, сильно пострадали. Крики о помощи и стоны то были слышны, то затихали. Силы мужчин покидали. Они проделали довольно большой путь в шахте в поисках выхода.

Граф стал четко и по существу давать указания по спасению шахтеров. Каждый был при деле. Алекс тоже участвовал в работе. Не останавливаясь в течение многих часов, мужчины расчищали проход к пострадавшим.

От грубой мужской работы все мышцы Алекса ныли, ладони покрылись мозолями, пот стекал липким ручьем. Но граф не останавливался. Каждая минута дорога.

И когда показался узкий проход, буквально на одного человека, Алекс предложил:

– Надо попытаться их вытянуть сейчас. Воздух в шахте заканчивается, они слишком обессилены. Дорога каждая минута.

– Но как мы их вытянем?

– Я опущусь в шахту с куском плотной мешковины, к концу которой привяжем веревку. Положу одного пострадавшего на ткань, а вы вытянете его. Главное, чтобы веревка не оборвалась.

– Но это очень опасно и рискованно, сэр. Шахту может опять в любой момент завалить.

– У меня получится.

– Граф, вы нужны здесь, – заявил Грей, – в шахту полезу я. Лучше проследите, чтоб веревка не оборвалась. В шахте мне привычнее, чем вам.

И, не дожидаясь ответа, Грей привязал к своему торсу один конец веревки, а второй протянул графу:

– Я вам доверяю как самому себе.

И направился к узкому проходу. Грей не лукавил, когда сказал, что в шахте ему привычнее. Он осторожно, но умело прополз в узком проеме, волоча за собой отрезок мешковины. Радовало, что солнце еще не зашло и мало-мальски освещало путь.

Проникнув в шахту, Грей сразу нашел Мерликов. Отец и сын были еще живы. У отца была повреждена голова. Засохшая кровь, вперемешку с угольной пылью, покрывала всю голову и половину лица. У сына были повреждены рука и нога.

– Да вы везунчики, – пошутил Грей. – Сейчас я по очереди положу вас на мешковину, и вас вытянут из завала.

Легко сказать, а трудно сделать. Силы были на исходе. С каждой пролитой каплей крови тела шахтеров покидала жизнь. Обессиленные, в полуобморочном состоянии мужчины стремились к спасению.

Шахтеры были спасены. По очереди каждого достали из-под завала.

Осмотрев Мерликов, доктор заключил:

– Они очень ослаблены, большая потеря крови. Сильная травма головы у отца и переломы конечностей у сына. Вы вовремя успели их достать из завала. Надлежащий уход, воля Господа – и Мерлики будут жить.

Только после заключения доктора Алекс вздохнул с облегчением. Они успели.

К группе мужчин подбежали женщины из деревни, которые все это время стояли рядом.

Одна пожилая женщина с морщинистым лицом подошла к графу и, плача, упала перед ним на колени:

– Спасибо вам большое. Вы спасли мою семью. Они все, что у меня есть. Я ваша должница. Вы спасли мою жизнь. Мне вам предложить нечего, но я буду ежедневно молиться Богу за вас.

– Поднимитесь, это лишнее, – поднимая женщину за плечи, сказал граф. – Мы все спасали ваших мужчин. А долг вы сможете вернуть, если надлежащим образом будете ухаживать за пострадавшими.

И, обращаясь уже к Грею, сказал:

– Расходы на лечение всех пострадавших и похороны я оплачу. Также всем семьям пострадавших будет выплачена помощь в размере полугодовой зарплаты.

Глаза Грея округлились:

– Это очень великодушно с вашей стороны!

– Это меньшее, что я могу сделать. Ты молодец! Похоже, я в тебе не ошибся. А по поводу взрыва, думаю, мы оба знаем, кто его подстроил. Необходимо обеспечить охрану вокруг шахты, чтоб избежать повторных происшествий. И всем быть начеку.

Последующие несколько дней Алекс был погружен в водоворот хлопот.

Восстановление шахты, оказание соболезнований каждой семье пострадавших. С каждым он общался лично. В глазах рабочих читалось уважение и благодарность графу. Они восхищались поведением нового хозяина во время спасения шахтеров и сейчас.

Также он посетил начавшуюся постройку школы. Его порадовало, что через месяц обещали закончить все строительные работы и начать обучение детей. Тем более количество детей, желающих учиться, увеличилось. И учитель, которого прислал граф из города, согласился остаться и преподавать в школе.

А вот задумка по поводу сада требовала еще доработок. После холодной зимы замерзло большое количество плодовых деревьев. Да и сухой летний климат не обещал больших урожаев. Но всему свое время.

Измотанный физически и занятый делами, Алекс не мог забыть сцену последней встречи с женой. Грустные мысли не оставляли его. Боялся даже подумать, что его ждет дома? А вернее, ждет ли его Саманта? Или она уже уехала?

* * *

В обители Крайзстоунов молодая графиня тоже не находила себе места, запутавшись окончательно.

На следующий день после отъезда графа Саманта прогуливалась верхом на лошади вдоль речки.

Она не восприняла всерьез слова кузена о встречи, поэтому была удивлена, встретив его.

– Смотрю, тебе тоже не терпелось со мной встретиться, дорогая кузина. Ты приехала, как и я, на три часа раньше, – лучезарно улыбаясь, проговорил Стивен, целую руку девушки и смотря в ее глаза. – Я ждал тебя.

– Не верю своим глазам, ты это серьезно? На тебя не похоже.

– Значит, ты такого обо мне мнения, – обиженно проговорил кузен. – Я всю ночь не мог сомкнуть глаз. Мечтал увидеть тебя, вдохнуть запах твоих волос, прикоснуться к твоим пальцам, утонуть в твоих глазах. Прилетел на крыльях надежды к месту нашей встречи.

– Да что это с тобой, Стивен? – ей льстило его внимание и ухаживания. Но не радовало и не вызывало былых эмоций и чувств, как в пятнадцать лет.

– Неужели в твоих глазах я только бессердечный ловелас? – с грустью и сожалением поинтересовался он. – Но я не шучу. Ты знаешь, почему я уехал из Лондона?

– Карточные долги и ревнивый муж твоей любовницы.