Но я не хотел неопределенного результата.

Я применил не совсем честный, но вынужденный прием. Я сказал:

«“Комсомольская правда” приглашала меня в сотрудники. Мне было некогда, но теперь у меня будет время, если не возьмут в армию, и я напишу и попрошу через газету ответить мне и всем, кто хочет служить, почему нам ставят такие препятствия».

«Ты еще и не дурак, – сказал он. – Ладно. Учти, органы не спускают глаз с таких, как ты».

Кончилось тем, что он сказал идти и ждать повестки.

18 сентября

Красная Армия перешла польскую границу для освобождения украинцев и белорусов и недопущения вторжения на эти территории немецких войск.

А я сижу дома. То есть в комнате в общежитии. Конечно, днем я опять хожу на работу, а вечером сижу и читаю газеты. Больше ничего не могу делать. Давно не писал Тасе в Саратов. Нет настроения. А она приезжает все реже.

Сижу и жду.

1 декабря

Боевые действия с Финляндией. А я все жду.

8 декабря

Получил повестку. С вещами на сборный пункт в военкомат, 9-го в 12:00.

Из нашего цеха ездят грузовые машины в Саратов через Волгу, по льду, я попросился к знакомому, поехал. Хотел увидеть Тасю. Но у нее была практика в военном госпитале, меня туда не пустили. Жаль, не успел попрощаться.

Вернулся. Дневник отца упаковал, этот сейчас тоже упакую и отдам Кате. Ей 10 лет, а умная, будто ей 12 или 13. Она сказала, что у нее есть место, про которое никто не знает и никогда не найдет. Пусть спрячет. На службе вряд ли мне разрешат вести дневник. Да это и неуместно. Буду писать Тасе.

18.12.1939[38]

Моя хорошая Тася!

Я сейчас довольно далеко. Мы на карантине.

Мы ехали трое суток с остановками. Ехали в теплушках. Некоторые ставили в укор, что там грязно и холодно, но я напомнил, что страна должна экономить ради будущих побед.

Кое-что меня удивило. Я привык к культурной среде, в нашем классе, как ты знаешь, никто не ругался нецензурно. А в теплушке говорили только матом и очень громко. Я объясняю это радостным возбуждением перед новой жизнью. И немного страхом.

Еще странность: пели не революционные песни или песни из фильмов, не патриотические, как можно было ожидать, а кто-то начал и другие подхватили песню, которую я слышал раньше, но не знал, что она такая популярная. Я даже приведу тут один куплет, извини, если это тебя покоробит.

Пели во весь голос, умолкали и начинали заново. Я попробовал начать песню из «Трех танкистов», кто-то подхватил, но тут же чей-то голос перебил и спел:

И опять начали петь про мальчишку-вора. При этом у многих, как я узнал, за плечами тоже десятилетка, а некоторые даже поучились в институте.

Но это детали.

Настроение у меня и у других сейчас отличное, несмотря на то что нас всех остригли и обули в ботинки с длинными обмотками. Я думал, что таких уже нет. Может, это временная форма, для карантина. И еще буденовки.

Кормят нас великолепно. Много занимаемся строевой подготовкой, проводят политинформации.

Нас уже распределили, я стал вторым номером пулеметного расчета. Это вовсе не хуже первого, во вторые берут тех, кто крепче, потому что надо носить на плечах станок пулемета весом в 32 килограмма.

Ну вот, пока и все, за исключением того, что не написал, как я думаю о тебе. Но это и так ясно.

Не удивляйся, что получишь письмо не через военную почту. У нас письма сдают в штаб, но я заранее купил несколько конвертов с марками и, когда оказываемся в городе, я бросаю их в обычный почтовый ящик. Это не для какой-то секретности, у меня нет никаких секретов. Просто в штабе, мне сказали, почту отправляют раз в неделю, а мне хочется, чтобы уходило в тот же день.

Прости, я забыл сказать самое главное: мы приняли присягу.

25.12.1939

Родная Тася! Тебя не смущает, что я так к тебе обращаюсь? Напиши об этом прямо.

Наш полк участвовал в выборах в местный Совет депутатов трудящихся. Мы опускали листки с фамилиями кандидата в депутаты. Я спросил одного из командиров, кто этот кандидат. Все-таки это не совсем правильно, если мы не знаем ничего про этого человека. Он резко ответил, что, если его выдвинули, уже это значит, что он достоин. Какие могут быть вопросы? Наверное, он прав.

Мы ждем, что нас отправят на финский фронт. Я усиленно занимаюсь, как и все. В наш город, в том числе в госпиталь при нашем полку, прибывают раненые с финского фронта. Нас позавчера послали туда помочь с уборкой и разгрузкой продуктов. Меня назначили старшим. Мы говорили с ранеными, хотели узнать, что на финском фронте, но они хранили военную тайну и отвечали нам грубо. Проще сказать, «посылали». Когда возвращались, я увидел, что один из наших будто забеременел. Оказалось, он набил полную гимнастерку картошки. Я сделал ему замечание и велел отнести картошку назад. Он спорил и не хотел этого делать. Но надо отдать должное остальным товарищам. Они поддержали меня, стыдили этого солдата, и он понес картошку назад.

У тебя скоро начнется сессия, придется туго, но ты умница, ты все сдашь на отлично. Я желаю тебе успехов! Постараюсь быть тебя достойным. У меня все хорошо, только жду, не дождусь когда нас отправят.

15.1.1940

Родная Тася, не удивляйся, что получишь письмо, где я ничего не напишу. У меня служба, учеба, все то же самое. Я просто очень хотел послать это письмо. Мне нравится представлять, как ты его получаешь, смотришь на рисунок, на марку (или не смотришь?), а потом вскрываешь и читаешь.

Вот и все.

Извини, если это неудачная шутка.

Такой я странный,

2.2.1940

Родная Тася!

Мы переместились. Теперь мы уже не запасной полк, а настоящий.

На новом месте устроились хорошо, в казармах. Все отлично, но почему-то перебои с водой. То есть она есть для питья (баки в казармах), в столовой в виде чая, а умыться можно только в банный день. Но я придумал – я выбегаю голый по пояс, растираюсь и умываюсь снегом. Сержант Ващенко похвалил мою инициативу и приказал всем это делать. Некоторые из-за этого на меня обиделись. Я убеждал их, что это полезно для здоровья. Но один указал мне на красноту на лице – какая-то реакция на снег, второй показал фурункулы, и так далее, у многих нашлись причины. Я засомневался и сказал Ващенко, что растирания снегом можно делать в виде личной инициативы и желания, а получилось, что теперь это происходит в приказном порядке. Вряд ли это правильно. Ващенко рассердился, я получил наряд вне очереди. А Ващенко тех, кто жаловался, заставил не только умываться снегом, но ползти по-пластунски.