– За что нам все это? – воскликнула она. – Один ребенок пропал, другой болен! Что мы такого сделали? За что бог так наказывает нас?

– Боюсь, этот вопрос вне моей компетенции, – ответил Карлсон. – Но если услышу что о вашем сыне, обещаю, тотчас свяжусь с вами. Надеюсь, с вашей дочуркой все будет хорошо.

И он вышел из здания больницы, чтобы можно было воспользоваться мобильником. С тех пор как они расстались с Даквортом, ему удалось кое-что узнать, и он решил, что теперь самое время поделиться новостями. Карлсон набрал его номер.

– Дакворт.

– Это Карлсон, сэр.

– Где ты пропадаешь? Тут Финдерман тебя просто обыскалась.

– А что такое?

– Хотела послать тебя в колледж Теккерея. Но вместо тебя пришлось ехать мне. Никак не могли тебе дозвониться.

– Ты же знаешь, в приемном отделении «скорой» связь не работает. А что там случилось в Теккерее?

– Убийство.

– Что? Кого убили?

– Студентку по имени Лорейн Пламмер. Она была одной из тех…

– Да, помню, я ее допрашивал, – перебил его Карлсон. – И что же там произошло?

– Об этом после. Зачем звонишь?

– Я все еще в больнице. Обстановка примерно та же. У всех одни и те же симптомы. Но людей стало приходить поменьше. Наверное, подействовали предупреждения. Этой эпидемией уже занимаются специалисты – и местные, и те, что приехали из центра. Берут пробы, пытаются выявить E.coli, возможно, какие-то другие бактерии, что попадают в водопровод из сточных вод или отходов фермерского производства. Но пока вроде бы не готовы сказать, чем вызвано это массовое отравление. И на анализы воды потребуется несколько часов, чтобы определить, что с ней не так.

– Но хоть какие-то предположения у них есть? – спросил Дакворт.

– Пока еще не решили. Говорят, что симптомы не совсем соответствуют тем, что наблюдаются при попадании E.coli. И не знают, что делать с прежними своими рекомендациями о кипячении водопроводной воды. Прежде были уверены, что если прокипятить воду с E.coli, это убьет все бактерии и вода станет безопасной для здоровья. Но большинство наших людей кипятили воду и все равно заболели.

– Этот ночной сменщик на водоочистительной станции… вот дерьмо!

– Что?

– Как это я раньше об этом не подумал? – воскликнул Дакворт. – Может, он тоже заболел.

– Повтори. Не понял?

– Попробуй выяснить в приемном отделении, не поступал ли к ним пациент по имени Тейт Уайтхед.

– Хорошо, сейчас вернусь. И перезвоню.

Карлсон снова вошел в приемное отделение. Один из парамедиков сказал ему, что списки пациентов находятся у дежурной сестры – она ведет записи и вводит данные в компьютер. Карлсон увидел медсестру, сидевшую за столиком. Лет двадцати с небольшим, светлокожая, черные волосы собраны в конский хвост.

Карлсон назвал ей фамилию.

– Уайтхед, – повторила она. – Уайтхед… – просмотрела список, покачала головой. – Нет, такой здесь не значится. Может, сидит где-нибудь в сторонке и еще не зарегистрировался.

– Спасибо, – поблагодарил Карлсон.

И уже собрался было отойти от столика. Но тут молодая женщина подняла голову и посмотрела на него – в глазах ее читался страх.

– Восемьдесят два… – пробормотала она.

– Простите, не понял?

– Умерли уже восемьдесят два человека. И это число только растет. И я… я чувствую…

– Вы напуганы, – предположил он, и она кивнула. – Как ваше имя?

– Соня.

– Соня? А дальше?

– Соня Роупер.

– Все напуганы, Соня. И я тоже. Мы боимся за себя, за своих любимых и близких. – Посреди всего этого хаоса Карлсон вдруг улыбнулся. – А дети у вас есть?

– Нет, – ответила она. – Но надеюсь, скоро будут. У меня есть парень – Стэн, и мы с ним собирались пожениться осенью. И мне очень хочется детей. Ему повезло, его миновал весь этот кошмар. Он работает пилотом в компании «Дельта» и раньше понедельника не вернется.

– Но когда вы видите, что здесь творится, это не заставляет вас передумать? Вам не кажется, что наш мир – слишком опасное и непредсказуемое место?

Соня снова опустила взгляд и задумалась.

– Не знаю. Впрочем, нет, не думаю.

– Соня? – крикнул кто-то. – Иди сюда! Ты нам нужна!

– Надо идти, – сказала она и выпорхнула из-за столика.

Карлсон вышел на середину приемного отделения и громко прокричал, стараясь перекрыть шум голосов:

– Есть здесь Тейт Уайтхед? Отзовитесь!

Шум стих на несколько секунд, люди переглядывались и посматривали по сторонам – не откликнется ли кто на этот призыв.

Какой-то мужчина поднял слабую руку.

– Мистер Уайтхед? – спросил его Карлсон.

– Нет. Но я его знаю, и его здесь нет. Что-то не видно было.

Карлсон вышел на улицу – позвонить Дакворту и сообщить ему эту новость.

ВОСЕМНАДЦАТЬ

Конвой из десяти фургонов, развозящих бутилированную воду Финли, выстроился у обочины дороги, проходившей через парк и тянувшейся вдоль знаменитых водопадов Промис-Фоллз. Парк располагался в центре города. Рэндел Финли ехал позади в своем «Линкольне» – решил дать время подчиненным немного освоиться на месте, прежде чем появиться самому.

Рядом с ним сидел Дэвид Харвуд и всю дорогу названивал по телефону, связывался с теми средствами массовой информации, которые несколько дней тому назад объявили о вступлении Финли в предвыборную борьбу за пост мэра города. И сообщал им, что Финли сделает важное заявление на том же самом месте, здесь, в парке. Пусть даже в прошлый раз встреча с избирателями прошла не так гладко, как надеялся Финли, – вездесущие репортеры раскопали стародавнюю историю о его связи с малолетней проституткой, которая впоследствии умерла, – ему нравилось использовать для подобных мероприятий именно парк. Он расположен в центре, народу тут бывает много, а водопады образуют весьма эффектный задний план для съемок.

Дэвид все еще висел на телефоне, вот только на этот раз набрал номер вовсе не одной из новостных организаций.

– Сэм, – заговорил он, понизив голос, – пожалуйста, прошу тебя, перезвони. Я заходил к тебе домой, предупредить обо всей этой истории с водой. Куда ты исчезла? Как могла уехать, не сказав мне ни слова? Пожалуйста, ради бога, свяжись со мной. Я люблю тебя. Я…

– Мы на месте, Дэвид, – сообщил ему Финли.

– Послушай, мне надо бежать, – сказал Дэвид. – Попробую перезвонить тебе позже. – И он сунул мобильник в карман пиджака.

– Что, черт возьми, это все означает?

– Ничего, – ответил Дэвид.