смойся тайком от единственного другого обитателя фермы, ну да!

– Он спас нас с Джейсоном от помощника шерифа Келби в тот день. Я хотела его поблагодарить.

– В один тот день – и всё?

Она с трудом проглотила слюну.

– И что это должно означать?

– Келби пропал без вести. Шериф приезжал поговорить с драконом. А у тебя до сих пор синяк на челюсти после «падения».

– Я же говорила, это об стол.

– Значит, мы так и будем дальше врать друг другу? – Он поставил один ботинок и взялся за второй. – Отлично. Так всем будет проще.

– И о чем же ты мне врешь?

– А ты мне? – он искоса поглядел на нее.

Вот он, шанс. Она хотела ему сказать. Бремя вышло тяжелое – хуже некуда, да только когда не понимаешь, что тебе делать, куда податься… становится совсем невыносимо. А если Казимир правду говорит? Если кто-то придет ее убивать? И прямо завтра?

– Кругом жуть какая-то… – пробормотала она.

– С этим я полностью согласен, – кивнул отец.

Он поставил второй башмак, некоторое время смотрел в пол, потом вздохнул в этой своей обычной манере.

– Я получаю письма, Сара. И в каждом мне подробно рассказывают, что за дрянь этот коготь, торчащий вон там на поле.

– От кого? Вот зуб даю, от каких-нибудь тупых узколобых людишек. Которым мы никогда не нравились, па.

Он посмотрел на нее – спокойно, почти грустно.

– Письма говорят, что он завоюет твое доверие.

– Если под «завоевать доверие» ты имеешь в виду «спасти жизнь» – тогда о’кей, пусть завоевывает, я не против.

– Это круто сказано – если ты о неприятном разговоре с помощником шерифа Келби.

Вот он снова – еще один шанс. Сара задержала дыхание…

И шагнула с обрыва.

– Он хотел нас убить.

– Кто?

– Келби. Он вытащил пистолет и собирался застрелить Джейсона.

– Это случилось на дороге?

– Нет. У Джейсоновой работы. Ночью.

Отцовское лицо потемнело.

– И каким же образом ты очутилась возле Джейсоновой работы ночью?

– Ты это хочешь узнать?

– Не сейчас. Но потом – захочу.

– Келби нас застал.

– За чем?

– За тем, что мы были вместе, – она повысила голос. – Стояли рядом! То, что я черная, – уже достаточно плохо, но попасться с японским мальчишкой…

О, он в точности знал, насколько это плохо, – с первого взгляда видно.

Отец молча ждал продолжения.

– Короче, началась драка.

– Кто первым начал?

– А как ты думаешь?

– Мне случалось видеть, как Хисао Инагава слетает с катушек. Не удивлюсь, если Джейсон так тоже умеет.

– А ты не думаешь, что они имеют на это полное право?

– Закону обычно нет дела до твоих прав, когда ты выглядишь как Джейсон Инагава.

– Или как я.

– Или как ты. Да. Прости.

Она провела носком по кухонному полу. Пыльный. Ее вина, ага. Хотя они с отцом на двоих делили работу по ферме, где требовалось, по-хорошему, человек пять, а то и больше. Может, нанять дракона мыть пол, когда он закончит там, на полях?

– Это же он тебя ударил, да? – Отец сжал кулак и принялся крутить запястьем. – Келби дал тебе по челюсти.

– Да. Рукояткой пистолета.

Круть. Еще круть.

– И дракон… с ним разобрался?

– Нет.

Брови отца полезли вверх. Решили говорить правду – чего уж теперь?

– Это Джейсон. Пистолет разрядился…

Почему-то ей вдруг стало неимоверно трудно продолжать.

– Джейсон застрелил помощника шерифа Келби?

– Он не собирался! – Дамбу, наконец, прорвало. – Келби хотел душу из него вытрясти. Даже убить… наверняка.

– Сара! – отец встал, подошел к ней и, взяв за подбородок, поднял лицо, чтобы можно было заглянуть в глаза. – Если Джейсон пытался защитить тебя от помощника шерифа Келби, я никогда не буду считать его проблемой. Ты меня поняла?

– Это был несчастный случай, – слабым голосом произнесла она. – Но полиция никогда в такое не поверит. Даже если речь идет о Келби.

Отец отпустил ее подбородок – но сначала легонько погладил пальцем синяк на челюсти.

– Нет, – сказал он. – Не поверит. Но, Сара… ты должна верить мне и сказать правду. Теперь – правду. Понимаешь?

– Да.

– Что вы сделали с телом?

Она медленно отвернулась от него, устремила взгляд в окно – на снег, на лес, где сейчас спал дракон.

– И он говорит, что кто-то придет по твою душу?

– Да. Завтра.

– И что он сумеет тебя защитить? Можно подумать, я дам кому-то опасному подойти к тебе хоть на милю!

– Так он говорит. Больше мне из него вытянуть не удалось. Только что это, типа, как имеет отношение к тому спутнику, который запускают русские. Кто-то использует его как повод, чтобы начать войну между людьми и драконами. Может, шпион увидит что-то такое, что ему не положено. Я точно не знаю. И дракон, кажется, тоже.

Они стояли на заднем крыльце, закутавшись от холода в одеяла.

Она рассказала ему все. Все вообще. Он ей – про письма, про деньги, про предсказанное и как оно все до сих пор в точности сбывалось.

– И кому же мы теперь верим? – спросила Сара.

– Письма говорили правду. Пока.

– Дракон тоже. И еще он мне жизнь спас.

– Может, таков был план с самого начала.

Она резко повернулась к нему.

– Даже если письма говорили правду, он все равно меня спас. Ты не можешь взять и убить его. Это будет… бесчестно.

Он стоял совсем близко, так что она буквально ощущала: напряжение никуда не делось.

– Люди, которые пишут такие письма, бывают не слишком рады, когда не получают, что хотят.

Она посмотрела в ту сторону, где предположительно почивал дракон.

– Думаешь, он обрадуется?

– Из огня да в полымя, – сказал отец. – Между драконом и… неизвестно чем.

– Что нам теперь делать? – пробормотала она, зная, что ответов ни у одного из них все равно нет. – Может, просто убраться отсюда подальше, и пусть Казимир сам со всем разбирается?

– Казимир? Это так его зовут?

Она кивнула.

– Значит, так. Во-первых, с собственной фермы я точно сбегать не буду. Во-вторых, если они захотят нас найти, то все равно найдут. Я лучше останусь здесь. – Он обнял ее за плечи. – И, кто знает, может, твой дракон, в конце концов, окажется героем.

– Он не мой дракон, – пробурчала Сара. – Думаю, он ничей дракон, свой собственный.

Папа выпустил воздух носом в этой своей характерной манере.

– В том-то, дочь моя, возможно, наша главная проблема.

12

Нельсон молчал.

Стояла глубокая ночь. Они покинули Монтану и пересекли «ручку» от сковородки Айдахо, зажатую между ней и Вашингтоном. Малкольм лошадей не торопил – даже когда они остановились