Они были укрыты одним шерстяным одеялом до шеи. Он старался этого избежать, но, выдыхая, невольно скользил губами по ее пальцам. Несколько раз, случайно, он провел по ним языком, облизывая горящие губы. Это давало такое томное и сладкое ощущение, что он не мог ему сопротивляться. Он даже потянул один из пальцев внутрь губ, но вовремя остановился. Она что-то пробормотала, видимо, во сне, но рука ее оставалась под его шеей, и он лежал щекой на ней. Август дико боялся, что она подумает — если вдруг проснется, или, не дай Бог, почувствует его губы. Это было немыслимо и непостижимо: совершенно неприступная Лаура лежала рядом с ним, почти касаясь его. О которой он и думать бы не посмел, не говоря о том, чтобы приблизиться.

Так, с ее пальцами на губах, Август и не заснул до рассвета. Ощущая их близость каждую минуту.

Весь день он избегал встречи с Лаурой, ему было ужасно стыдно за свой скрытый нескромный поступок. Он даже не хотел представлять, как бы обиделась она, узнай о том, что произошло.

Поздним вечером Август сидел один в центральной беседке и продолжал думать о прошлой ночи. Раздались шорохи, и мелькнула тень.

— Добрый вечер, Август.

Он вздрогнул. Это была Лаура. Она вошла в беседку и медленно приблизилась к нему. Август опустил голову, лицо его пылало. Он старался не смотреть в ее сторону.

— Почему ты грустный? — спросила ласковым голосом она.

Она села рядом с ним. Стояла тишина. И вдруг она спросила:

— Можно, я положу голову тебе на колени? Я почти не спала прошлой ночью…

Сначала ему показалось, что ему показалось. От слов «прошлой ночью» его зазнобило. И вдруг, к своему изумлению, он почувствовал, что ее голова опускается на его колени. Глаза Лауры смотрели на его подбородок. Сначала ему померещилось, что он ослышался:

— У тебя очень нежные губы. Поцелуй меня… — и ее дыхание коснулось его шеи.

«Не может быть! — воскликнул он про себя, как безумный. — Это мираж».

Тогда она повторила:

— Не бойся. Мы одни, поцелуй меня.

Не соображая, что он делает и чем это грозит в будущем, кто у него лежит на коленях (царская невеста!), он стал медленно наклоняться к ней, она едва потянулась вверх, и через мгновение ее губы ощутили его губы и, сомкнувшись, они слились в поцелуе.

У него перевернулось все в голове и поплыло. Он в ужасе оторвал свои губы и встряхнул головой.

— Не стесняйся, никто не увидит. Я сама хочу… — И она снова потянулась губами к его губам.

Он не закрыл глаза, и теперь ее лицо было прямо у его лица, а зрачки смотрели в зрачки. Ее ждущие глаза стали медленно закрываться хвоей густых ресниц. И губы вложились очень мягко в его губы, и правая рука обвила шею Августа, притягивая к себе.

Какое-то время он ничего не помнил. Потом до него стали доходить звуки, движения, запахи.

Август совершенно не представлял, что же теперь делать и куда девать свои руки, которые он убрал, чтобы не коснуться ее, и теперь держал в воздухе.

Лаура открыла глаза, взяла его ладонь, накрыла своей и медленно-медленно опустила вниз, положив ее на грудь. Август вздрогнул, как от электрошока. И только минуту спустя ощутил, какая у нее упругая грудь, о которой он не то что не думал, но даже и не подозревал. Она носила свободные платья.

— Еще, еще, — попросила она. — Мне очень нравятся твои губы.

Раздались шаги. Это было второе, что его безумно поразило: она даже не подумала пошевелиться. Он отскочил как ужаленный. Сев на расстоянии. Шаги прошли мимо, в стороне.

— Не будь таким нервным, — нежно успокоила она.

И ее губы снова нашли его. Августу показалось, что она еще не целовалась никогда, так как поцелуи были детские, мягкие. Его ладонь ощущала, как вздымалась ее, неожиданно приятного размера, грудь. Но ему бы и в голову не пришло попытаться сжать ее. Просто его рука лежала на ее груди. Она увлеченно давала ему свои губы, и чувствовалось, что этим поступком она хочет переступить какой-то барьер. Он положил вторую руку на ее обнаженное плечо, она была в летнем платье без рукавов. Август попытался понять, что он ощущает, но не смог, все еще не веря до конца в реальность того, что происходит. Лаура, не дождавшись, положила свою руку на его, прижав ими свою грудь.

— Так приятно, — прошептала она. И свободной рукой нежно притянула голову Августа к себе.

У него был совершенно ошарашенный вид: он никак не мог прийти в себя от случившегося. И уж о каких-то действиях не помышлял тем более.

Они разошлись в четыре утра. И все это время ее голова лежала у него на коленях.

Он остался ночевать в лагере. Целый день играл в футбол, был на пляже, вдали от лагерного, и Лауру не видел.

Однако вечером, сразу же после отбоя, когда разрешалось ходить только воспитателям, она появилась в беседке. Август уже собрался идти в снимаемую мансарду досыпать за две прошлых бессонных ночи. Когда вошедшая бесшумно Лаура попросила:

— Останься еще на чуть-чуть.

Он не мог ей отказать: она была милая девочка и уделяла ему столько внимания. Сколько он и не ожидал. Такого, что он и не ожидал. Она села совсем рядом, он привстал со скамейки.

— Не надо быть таким вежливым и вставать: это я не должна садиться в твоем присутствии, — заметила мило она.

Август невольно улыбнулся ее интонации, вспомнив национальные традиции. Они находились в другом мире, далеко от своего города. Законы той жизни не имели отношения к этой.

— Ты не ожидал меня увидеть? — спросила принцесса.

Он не знал, что ответить. Он был смущен и не смотрел на нее.

— Август не рад?