— Что вы, вы…

— Сестра друга, и ты всегда мне рад — правильно?

— Примерно так.

— А как не сестра я не ассоциируюсь ни с чем в твоем сознании?

Она перешла с ним на «ты», но официально.

— С чем? — не понял Август.

— С кем. С девушкой, например.

— Конечно, конечно, — поспешил Август в ловушку.

— Значит, на девушку я все же похожа?!

Он старательно кивнул, не глядя.

— Тогда поцелуй меня!.. Их обычно хотят целовать… — и ее губы оказались около его лица. Ему некуда было деться, их плечи касались. Он поцеловал ее щеку, шею.

— Еще, еще, — шептала она, не давая ему остановиться. Потом, повернувшись, положила руки ему на плечи, а ее грудь прижалась к его груди. Он впервые невольно, не специально обнимал Лауру. Они целовались в центральной беседке лагеря, от одной этой мысли у него шуршало что-то в черепной коробке и шевелились волосы от ужаса на голове. Ее, казалось, абсолютно не волновала девичья репутация. В будущем она с лихвой докажет это. Она была очень смелая девочка в любви.

Август оторвался от ее нежных губ.

— Лаура, я хотел спросить…

— А разве еще не понятно?.. — мило полупошутила она.

— В ту ночь у костра вы спали?

— Нет, естественно, я млела от прикосновения твоих нежных губ к моим пальцам. И молила Бога, чтобы ты не останавливался.

Он взял ее кисть, задумавшись, и впервые поцеловал руку девушке. У нее была очень шелковая кожа и узкая кисть.

— Спасибо, — выдохнула она и наклонилась к его губам.

К трем ночи у него онемели все члены тела, кроме одного. Стояла августовская полупрохладная ночь, руки Лауры, как лианы, обвивали его и держали в своих объятиях. В эту ночь он не был смелей или решительней. Ее имя и положение невероятно сковывали его. Август не мог вести себя с ней свободно, как с другими. Лаура была сделана из высокопарадного царского материала.

Завтра предстоял полуфинальный матч по футболу, и он бессмысленно пытался собраться с мыслями, как он будет бегать по жаре и откуда возьмутся силы. Ночные свидания, оказывается, могут выматывать до… Лаура не выпускала Августа из своих объятий. Пока его голова не упала на ее плечо.

— У вас же завтра матч! — вспомнила она. — Я эгоистка. Пойдем я тебя провожу.

Она спокойно шла по территории лагеря и сама отвела его к домику, где за ним числилась кровать. Совершенно не волнуясь, что кто-то может их увидеть.

Матч он сыграл кое-как и сам удивился, что умудрился забить гол. Вечером он пропустил ужин и не появился в лагере. Зато куцый выцветший хозяин с непонятной усмешкой сообщил, что к нему — гостья. Это была Лаура. Они пошли гулять к морю, так как он не мог приводить к себе гостей на веранду. Из-за договора с куцым. Бред.

— Как вам удалось уйти из лагеря?

— Я забыла спросить, — улыбнулась она.

— Я целый день разбитый и играл никак.

— Тебе надо выспаться. А я со своими эмоциями… отвлекаю.

Он вздрогнул на слове «эмоциями». Ему нравилось слово «эмоции».

— Давай посидим на пляже, — сказала она. Они сели на пляже. И через минуту ее голова прислонилась к его плечу. Потом легла к нему на колени.

Он опять добрался до кровати только в пятом часу утра.

Через день был финальный матч по футболу на первенство лагерей Юга. Они играли с командой якутского лагеря «Алмаз» и были как-то немножко беззаботно и очень легко настроены на матч. Собрались абсолютно все, это был кульминационный момент в жизни лагеря на протяжении всего лета. Первый тайм прошел довольно легко, и они вели два-ноль. Оба гола были забиты после розыгрыша и с подачи Флана.

А во втором тайме все и началось. Якутские мальчики собрались и перегруппировались, терять им было нечего. Они «летели» два-ноль. Якуты были юркие и мускулистые, они начали носиться по корту с удвоенной скоростью. Сначала была ошибка вратаря, потом защитника — и счет стал два-два. А якуты и не думали останавливаться. Лучший вратарь — юркий Сенька, вдруг начал нервничать и пропустил глупый обидный третий гол, мяч медленно вкатился в ворота.

Август увидел встревоженный взгляд Лауры, ее глаза горели, лицо светилось, глядя на него. В них была вера и надежда, насчет любви он не знал. Но проигрывать на виду у этих прекрасных глаз он не собирался.

Август стал в воротах, заменив вратаря. Он хорошо ловил мяч и был очень прыгучим благодаря волейболу. Но не любил стоять на воротах во дворе, когда играли барыги, чтобы не выбили пальцы или не вышибли кисть мячом.

Команда воодушевленно ринулась вперед, зная, что он умрет на воротах и в одиночестве. Но не тут-то было. Якуты, как безумные, расстреливали его ворота на контратаках. Защита, положившись на него, полностью провалилась, и Август убивался между штанг изо всех сил. Сдирая кожу на локтях и коленях, — он не мог больше пропустить ни одного мяча.

Во время очередной прерванной им атаки он выбросил мяч на середину поля, прямо в ноги Роберту. Тот красивым маневром, обойдя сразу двух защитников, резко пробил по воротам. Вратарь опоздал на секунду, счет стал три-три. Оставалось всего пять минут, когда Август мельком увидел молящие глаза Лауры. Ради таких глаз он бы сделал гораздо больше, чем в кровь разбивал колени на твердом корте, стоя в воротах. Табло показывало, что пошла уже последняя минута. Сильный удар по воротам, и Август в падении прижал мяч к животу. Все замерли, ожидая, куда он выбьет. Неожиданно Август бросил мяч себе под ноги и рванулся вперед. Он сам повел мяч по полю и через мгновение мчался уже метеоритом между ошеломленными, ошарашенными противниками. Последний защитник, упав ему под ноги, не успел: Флан перескочил через него и влетел в штрафную площадку: он размахнулся и сильно пробил низом.