моё сердце бешено билось в груди. Несмотря ни на что, это был риск!

Но я улыбнулся.

Не так часто я сражаюсь с такими противниками. Где гораздо важнее личная выдержка, чем готовность к бешеной сшибке.

Главное, чтобы остальные медузы не придали значения резкому выплеску ледяной маны их сородичей. А то у некоторых подвидов и такое возможно.

Теперь нужно закрыть этот чёртов проход. Потому что другие медузы так и будут лезть сюда. Пока излучающаяся сюда мана не иссякнет.

А оставить потоки просто так — не вариант. Иначе я просто не смогу создать временное сердце подвижного лабиринта и взять его под контроль.

Я подбежал к пирамиде. Быстро подогнал к ней новый поток маны, чтобы усилить контроль.

Хорошо, что её не стали шифровать. А то могли приспособить под ману конкретных людей. И пришлось бы взламывать. А откуда на это время?

Я сосредоточил всё внимание на пирамидке и проходящей через неё энергии. Луч маны вывел наружу и он навёлся на ближайшую гору, быстро топя лежащий на ней снег.

Да, это ускорит привлечение медуз. Но при этом, в луче сконцентрировано больше маны, чем в выходящих из зала остаточных волнах.

Ледяные медузы пойдут не сюда, а напрямую к лучу. Где и будут черпать ману. А я получу столь необходимое время!

Будет ли у меня для этого несколько часов? Ведь именно столько нужно для построения хотя бы базового энергетического макета на чистой мане. Кроме которой у меня ничего не было.

Но я не успел дать себе ответ.

Потому что в этот момент кое-что в моём кармане резко потеплело. То, о чём я уже давным давно забыл.

Я похлопал себя по широкому карману брюк. И вытащил оттуда маленькую, неестественно скукоженную шишку. Она пульсировала зеленоватой маной и с каждым мгновением становилась всё теплее. Но не обжигала, а наоборот — наполняла руку приятным жаром.

Побег дерева, который передал мне Велес…

Я должен был посадить его в мире, который Велес выберет в качестве новой обители для себя. В этом мире его древо вырастет, а сам Велес начнёт свою божественную жизнь с нового листа.

Хотя, когда я брал эту шишку, она была в несколько раз больше. Сейчас же она была не больше моего мизинца. Уменьшилась. Для удобства, что ли?

Судя по тому, как сильно она пульсировала, этот мир был для Велеса пригодным.

Я сосредоточился на шишке. Загнал туда часть своей маны. И она мгновенно отозвалась. В моей голове послышался знакомый голос. Полный мощи давно затаившегося бога Велеса.

— Ты нашёл мир, подходящий для моего нового пристанища, — произнёс он.

Я усмехнулся и ответил. Так же, в мыслях:

— Ты даже не представляешь, насколько это вышло случайно!

— Не важно! — прогремел он. В его голосе слышалось нетрепение. — Нельзя терять времени! Мой побег чувствует рядом с тобой мощное место силы! Оно подходит для того, чтобы запитать мой побег силой и дать восход новому древу! Сделай это! Немедленно!

— Сбавь обороты, — стальным тоном ответил я. Пусть он и был богом, но требовать от меня что-то — это не то, что позволено даже им. — У меня есть проблемы поважнее.

Он замолк.

На пару секунд.

А потом его голос стал менее резким.

— Раскрой причину своего промедления. Возможно, я смогу тебе помочь.

— Мне нужно взять под контроль подвижный лабиринт. Если ты вообще знаешь, что это.

В голосе Велеса послышались возмущённые нотки:

— Думаешь, коль я скрылся, то вообще не знаю про игры смертных? Ты ошибаешься! За моими плечами тысячи лет. За это время я увидел многое из того, что даже тебе, чужеродная душа, незнакомо. Так что умерь свою спесь. Найди место силы. Посади побег. И я возьму для тебя любой подвижный лабиринт, который будет поблизости!

Хм…

А какие ещё были варианты?

Обратиться к духам рода Навич? Я не уверен, что они могут самовольно покидать стены подвижного лабиринта. В прошлый раз мы поговорили только после того, как Радимир попытался натравить их на меня. Безуспешно. Но сам факт.

Да и нет гарантии, что они смогут помочь.

Так что, Велес дело говорил.

— Идёт, дед-медведь, — ответил я Велесу.

— Дед-медведь⁈ — возмутился он, гремя громом. Повисла напряжённая тишина. Которая резко прервалась тихим хохотом Велеса.

Хохотом⁈

Никогда бы не подумал, что он будет смеяться. По крайней мере при смертном.

Велес сказал:

— Ты остёр на язык. Но твоё прозвище лучше всего подходит для того, чтобы так меня называли смертные. Теперь спеши! Спеши! — шишка вспыхнула светом, выпустив из себя быстрорастущие энергетические корни. Они погрузились мне в руку и там соединились с энергоканалами.

Онемение, которое до тех пор ещё прошло не полностью, стало исчезать. Будто таяло. А вместо него меня наполняла мана.

Ха! А вот это было весьма кстати!

Теперь надо было понять: какое ко всем пустотным чертям здесь может быть место силы?

Сам подвижный лабиринт? Нет. Пусть в нём было достаточно энергии. Но сам по себе он не мог быть её источником. Наоборот, его главная задача — её сохранение, а не отдача.

И вот тут я задумался.

Тогда почему Радимир так вольготно эту энергию использовал? Он что, совершенно не опасался истощения лабиринта? Ведь с учётом затрат на магические печати и прочие махинации, он бы быстро истощился и перестал приносить пользу.

Только если…

У него не было способа подпитки!

Эти три потока маны могли быть подсоединены к одному из мест силы! Это бы объясняло всё! Вот только, получается, лабиринт и телепортировался прямо на место силы?

Нужно просто отследить, где эти потоки черпают ману.

Но сначала я проверю Радимира.

«Северным Ходом» я телепортировался за стену, куда выкинул его. Вот только…

Там было его тело. Человеческая часть. Под всё тем же камнем. Раздавленная и полностью мёртвая. Без намёка даже на ту странную, магическую жизнь.

А вот его кристаллоподобных частей не было.

Он всё же сбежал.

Я вздохнул.

Ну и что теперь, ловить его здесь?

Нет. Проще взять под контроль сам подвижный лабиринт, а потом просто найти. Точно так же, как это делал сам Радимир со мной и разведчиками.

Я принял частичный облик мантикоры и на всей скорости побежал по коридорам, которые шли вдоль одного из каналов маны.

А лабиринт уже рушился. Медленно, для моментального обвала. Но стремительно, на фоне столетий. Тут и там уже были трещины. Где-то обвалился камень.