— Это еще что такое? — спрашивает Глеб, увидев меня в праздничном наряде.

— Мой костюм на сегодня, — спокойно отвечаю, стараясь не акцентировать внимание на том, как перекосило лицо мужчины.

— Ты не пойдешь в этом, — рычит Глеб, совсем не ласково. Даже грубо.

Ну, уж нет, товарищ зануда. Я хочу повеселиться, и наряд мне нравится.

— Это почему? — спрашиваю, вздернув подбородок, готовая обороняться до конца.

— Ты в этом наряде похожа на проститутку, — Глеб злится. Это заметно. Но и я сдаваться не намерена.

— Глупости, все студентки сегодня будут в похожих нарядах, — топаю ножкой, показывая, что, все равно, будет по-моему.

Глеб потирает лоб рукой, потом проводит по волосам. Они у него здорово отрасли, и теперь красивой копной обрамляют лицо.

— Маша, — говорит устало, на выдохе, — к чему это упрямство?

Мой любимый Отелло, конечно же, уже придумал себе, что я иду туда соблазнять всех подряд. Отчего-то он уверен, что вся мужская половина человечества, если не влюблена в меня, то, как минимум, пребывает в восхищении моей скромной персоной. Что, конечно, совсем не так. В нашей компании просто собрались веселые ребята, которые наслаждаются беззаботным периодом своей жизни, пока есть такая возможность.

Я уже знаю, что простым упрямством моего ревнивца не возьмешь, здесь нужны другие аргументы. Подхожу к мужичине, обвиваю руками шею и притягиваю к себе. Его руки сами тянутся к моей талии, притягивая меня к сильному мужскому телу. Да, вот так гораздо лучше, именно так мне нравится. Разве может кто-то из моих одногруппников сравниться с любимым мужчиной?

Тянусь к его губам, он тут же отвечает на поцелуй, увлекая меня в водоворот из ощущений и сбившегося ритма сердца.

— Не сердись, пожалуйста, — шепчу ему в губы, разорвав поцелуй.

Глеб упирается лбом в мой лоб.

— Что ты со мной делаешь, маленькая, — шепчет он обреченно и тихо. Кажется, его ревность удалось усыпить не на долго.

— Для меня существует только один мужчина. И это ты, — говорю, заглядывая в его глаза. Золотая осень, после недавней бури, снова светится безмятежностью и всеми оттенками медового.

Глеб помогает мне надеть пальто, и мы едем на вечеринку. В доме Марка играет громкая музыка. Мы подходим к двери, я нажимаю на кнопку звонка. Нам открывает какой-то парень, которого я даже не знаю.

— Здравствуйте, мы на вечеринку, — говорю ему.

— С родителями вход запрещен, — выдал этот умник. Видно, что он уже не совсем трезв.

Хорошо, что почти тут же появился Марк. Он ловко отодвинул в сторону странного швейцара, пропуская нас в дом.

— Глеб, познакомься, это Марк, — представляю мужчине своего друга.

— Привет, — говорит Марк. — Я думал, ты со своим парнем придешь, а не с отцом.

На щеках Глеба заиграли желваки. Я чувствую, как сжалась его рука, сжимающая мою ладонь.

— Это мой парень, Глеб, — завершаю процесс знакомства.

Брови Марка взметнулись вверх, потом вернулись на свое место. Он не извинился за свою бесцеремонность, просто сказал, чтобы чувствовали себя, как дома.

В доме веселье уже в самом разгаре. Тут полно народу, студенты из нашего вуза, и не только. Вон те двое — точно не с нашего факультета, и, вообще, не из нашего универа.

К слову, как я и думала, мой наряд оказался далеко не самым вызывающем здесь. От обилия блесток и вырезов немного рябит в глазах.

Многих я знаю, поэтому подхожу, чтобы поздороваться и обменяться парой фраз. Друзья по-разному реагируют на появление Глеба, который на этом празднике выглядит, как белое пятно на куске черного ватмана. В такие минуты наша разница в возрасте выглядит особенно очевидной, и не заметить ее просто невозможно.

Когда приходит время нашего небольшого выступления, Глеб целует меня в висок и отпускает, скромно отходя к дальней стене, откуда все хорошо видно. Я полностью погружаюсь в нашу небольшую сценку, которая проходит легко и весело. Даже успела поймать себя на мысли, что во мне погибает актерский талан. Сама не ожидала, что мне понравиться быть на сцене, даже на такой импровизированной.

После окончания представления Марк подходит ко мне. Он протягивает мне стакан с вином.

— Вот, держи, — говорит он, немного склоняясь надо мной. Он очень высокий, и мне все время приходится задирать вверх голову, когда мы беседуем.

— Спасибо, — отвечаю, принимая из его рук пластиковый стаканчик.

— Как ты? Понравилось?

— Да! Очень! — восклицаю, не задумываясь.

— Вот видишь, — улыбается он, — а ты хотела отказаться. Я же говорил, что будет круто.

Открываю рот, чтобы сказать, как я рада, что он меня переубедил, но меня отвлекают сильные руки, сомкнувшиеся вокруг моей талии. По ширине ладони и силе, с которой меня бесцеремонно прижимают к мужскому телу, сразу понимаю, кому эти руки принадлежат. Похоже, Глеб решил напомнить всем вокруг, что я принадлежу ему одному. Я не сопротивляюсь, мне нравится собственнический настрой мужчины.

Глава 29

Марк сразу замолкает и, натянуто улыбаясь, смотрит на мужчину за моей спиной. И, судя по выражению его лица, он не в восторге от этого выпада. Но Глеб даже не думает скромничать. Наклоняется, целует меня в шею, прокладывая дорожку поцелуев по обнаженному участку кожи, вверх до мочки уха.

— Пойдем, — шепчет мне в ухо этот наглец.

— Извини, — говорю немыми губами Марку, позволяя моему мужчине увлечь меня в другой край комнаты. Он ловко разворачивает меня в своих руках, притягивает к себе в танце.

Раньше мы ни разу не танцевали с Глебом. Не знаю, как уж так вышло. Но я и понятия не имела, что танцует он так же отлично, как целуется. Нет, пожалуй, его поцелуи мне нравятся больше. Мужчина плавно движется в танце, уверенно и как-то благородно. Не знаю, можно ли употребить такое понятие по отношению к танцу. Но у него в каждом движении сквозит какое-то внутреннее превосходство и легкость одновременно. Может, он курсы какие специальные заканчивал? Надо будет спросить у него на досуге.

— Поехали домой, — шепчет он мне, склонившись к уху.

— Ага, — киваю в ответ.

На вечеринке чудесно. Но мой мир замкнулся на человеке, который сейчас прижимает меня к себе. И произошло это давным-давно. Наверное, с того самого дня, как он попросил меня купить ему