Не могу больше тащить на себе ее комплекс спасателя. Если ей так хочется принести себя в жертву на алтаре нашей матери, это ее проблемы. Меня, пожалуйста, оставьте в покое. Может, мне когда-то и нужна была ее поддержка, но теперь мне нечем дышать. Не говоря уже о том, что таскать ее вину на себе просто изматывает. Все говорят о том, что мне надо забыть о случившемся, но они не дают мне жить. Трагедия стала их частью, словно им уже нужно, чтобы мне и дальше было плохо, а они бы могли гордиться тем, как здорово во всем себе отказывают, чтобы меня поддержать. Если я откажусь быть их крестом, о чем они тогда будут ныть?

В конце дня Жас ждет меня на ступеньках крыльца, что-то рисуя в скетчбуке. Плюхаюсь рядом с ней и рассказываю о своих мытарствах в кабинете преподобной.

– Ты вообще видела ее офис? – Меня передергивает.

Жас улыбается.

– Пару раз.

– Ужасен. Что это за странный шкаф в углу вообще.

– Спорим, у нее там алтарь какому-нибудь древнему полубогу.

– Скажи? И вообще, у нее атмосфера «Американской истории ужасов». Так и кажется, что под рясой у нее какие-нибудь жуткие татуировки.

– Идеальное прикрытие, – серьезно соглашается Жас.

– Кстати, не хочешь куда-нибудь сходить на выходных? – неуверенно предлагаю я. У меня так давно не было друзей, не считая Фенна, что мне страшно торопить события. – Сестра меня совсем уже достала, не могу опять сидеть дома под ее надзором.

– Ага, почему бы и нет.

Пока мы говорим, я замечаю очень заметную машину на месте, где обычно родители и слуги ждут учеников. Это серебряный «Порше», весь гладкий и отвратительно дорогущий. Солнце сверкает на узнаваемых очках Лоусона Кента, когда он выходит из машины и облокачивается на нее с пассажирской стороны.

И тут я замечаю, как сияющая Энзли соскакивает с верхней ступеньки, на которой ждала, и с улыбкой идет к нему.

У меня появляется ужасная идея.

– Знаешь его? – спрашивает Жас, любуясь высоким, хорошо сложенным Лоусоном.

– Надо бежать. Я тебе напишу.

– Чего?

Но меня уже нет. Приходится пробежаться, чтобы обогнать ее, но я успешно достигаю Лоусона первой, когда Энзли подходит на расстояние плевка. Не тратя ни секунды, я обнимаю его за шею.

– Привет, красавчик, – здороваюсь я и, игнорируя его озадаченное выражение лица, целую его в губы.

С языком.

– Что ты делаешь? – шепчет он, когда мы разрываем поцелуй. Светло-серые глаза выглядят заинтересованными.

– Возражаешь? – шепчу я в ответ, прикусив его нижнюю губу.

Лоусон хмыкает.

– Никогда.

– Отлично. – Я с коварной улыбкой откидываюсь назад. – Подвезешь меня?

Глава 21

Лоусон

Кейси Тресскотт – это красота библейская. Младшая сестра. Запретный плод. Вечные мучения и страдания ждут душу того, кто отведает его.

Я своими глазами видел, во что она превратила беднягу Фенна, и не завидую его горю. Правда, я все еще не уверен, что он такое натворил, что его лишили благосклонности сестер Тресскотт. Все такие скрытные последнее время стали, а это значит, что пробелы мне приходится додумывать самому.

А думаю я в основном о вещах исключительно извращенных.

– Девочка, а ты не заблудилась? – Кошусь на Кейси на пассажирском сиденье. Она опускает стекло и позволяет осеннему ветру разметать ее светлые волосы бледным пожаром вокруг лица. – Ты же знаешь, Слоан меня убьет.

– А ты ей не говори.

Ой-ой. Видал я таких. У нее вид девчонки, твердо решившей утопить город в керосине и бросить спичку. Школьная форма только добавляет ей бунтарского шарма.

Мой взгляд спускается на ее обнаженные ноги, стройные и загорелые. Край ее юбки немного задирается, обнажая полоску бедра.

Знаю, мне не стоит на нее пялиться. Но на запретный плод приятно смотреть. На вкус она тоже наверняка отменная.

Но эту черту я никогда не перейду.

Наверное.

Кто знает, если бы не был трезв, может быть. Но я, к счастью, сегодня еще ничем себя не баловал, так что моя голова чиста, и я почти доверяю себе не нарушить братский кодекс и не стащить девчонку Фенна, не важно, бывшую или нет. Если бы не доверял, то, наверное, и в машину бы ее не впустил.

Ладно, вру. Трезвый или нет, ее просьба подвезти пробудила мое любопытство.

– И ради кого ты решила наведаться на темную сторону? – со смешком спрашиваю я.

– Как много вопросов…

– Просто интересно.

Не отрицаю, меня иногда целовали, и еще неожиданнее, но обычно это не кто-то настолько недосягаемый, как Кейси. Я, к слову, не жалуюсь. Всегда рад посмотреть, как шатается статус-кво, и уже жду не дождусь, к чему все это приведет, – пусть мне и кажется, что я уже знаю причину ее вызывающего поведения.

– Мы же не пытаемся устроить экзистенциальный кризис Фенну, правда? – играю бровями. – У нас обоих будут проблемы, знаешь ли.

Кейси секунду колеблется, но тут же берет себя в руки.

– Тебе-то что? – Она хитро смотрит на меня. – Ты любишь проблемы.

– Есть такое.

Пролетаю через перекресток, не сворачивая к Сэндоверу. Кейси замечает, но не возражает. В конце концов, она сама села в машину. Я планирую сделать эту поездку запоминающейся. К тому же, когда ее отсутствие заметят, однозначно начнется шумиха.

Жду не дождусь последствий.

– Но нет, дело не в Фенне. – Ее голос становится горьким на звуках его имени.

– Тогда просвети меня. Кого заставляем ревновать?

– Ревновать? Никого. Правильный вопрос – «Кого мы пытаемся взбесить?».

На моем лице расплывается одобрительная улыбка.

– Мне уже нравится. Итак, кого мы пытаемся взбесить, Кейси?

– Энзли Фиск. – Она косится на меня. – Непохоже, чтобы вы были из одной компании. Откуда ты ее вообще знаешь?

– Да не то чтобы знаю. Дала мне свой номер в баре.

– И у вас с ней были планы?

Плана, как такового, не было. В сообщениях Энзли настояла, чтобы я красиво забрал ее от школы, ведь конечно же я смогу добыть тачку посексуальнее. И я, разумеется, решил подыграть – отчасти потому, что люблю вызов, но главным образом потому, что изнываю со скуки с тех пор, как Гудвины покинули Сэндовер. К тому же я ради секса делал вещи похуже воровства машин.

– «Планы» – это сильно сказано, – отвечаю я. Переключаю передачу, ускоряюсь и опять кошусь на пассажирское сиденье. – Кто она тебе, подружка?

– Я собираюсь ее уничтожить.

Гиперболой тут и не пахнет. Стиснув зубы, она смотрит на дорогу.

Интересно. Кейси всегда была голубем посреди львиного прайда Кажется, она наконец-то обнаружила у себя когти.

– Звучит весело, – сообщаю я