Вечерний Кипр не менее прекрасен. Низкие домики приветливо смотрят на тебя горящими окнами, люди гуляют по мощеным улицам, кошки бродят наравне с туристами, из таверн и пабов доносятся веселые голоса, в воздухе витают ароматы еды и мор.

— Хорошо здесь, — выдал Андрей спустя минут двадцать, — надо будет приезжать почаще и на подольше.

— Давай туда, — указала на рыбный ресторанчик, что затесался между пекарней и сувенирной лавкой.

— Как пожелаешь, — и двое устремились в сторону заведения.

А когда разместились за столиком, причем Андрей как всегда сел почти вплотную к ней, Даша не на шутку разнервничалась.

— Что-то не так? — заглянул в карие глаза. — Не нравится место?

Даша

— Все хорошо, просто голова тяжелая. Перегрелась видимо.

Естественно дело было не в голове. Я совсем запуталась в себе, мой мозг перестал контролировать тело, которое в шаге от постели с Назаровым. А еще я больше всего на свете хочу услышать его историю, узнать хоть немного, чем живет и дышит этот волк.

— Кстати, совсем забыл рассказать, — облокотился на стол, — я побеседовал с теми утырками из Вереска.

— И? — аж в зобу дыхание сперло от воспоминаний. — Это была идея твоей невесты?

— Нет. Элина тут ни при чем. У нее свои скелеты в шкафу имеются, но вредить тебе она бы не стала. Что до этих борзых, уверен, охота распускать лапы у них отпала насовсем.

— Ты их что? Того? — вытаращилась на волка.

— Нет, не того. Мои ребята, так сказать, заставили медведиков почувствовать себя на месте их жертв.

— Что-то я не хочу слушать продолжение.

— А и не надо. Главное, они усвоили урок. И наверно им придется хорошенько раскошелиться на психотерапевтов.

— И твои волки частенько… ну… «воспитывают» провинившихся подобным образом?

— В мире диких зверей есть свои правила, Даш.

— Жуть какая.

— Увы, иначе таких уродов на место не поставить.

— А ты тоже участвовал в перевоспитании?

— Нет, не участвовал, даже не смотрел. Я сторонник других методов, но у меня есть ребята, которые способны на многое.

— Да ты страшный волк.

— Что есть, то есть, — ухмыльнулся без особой радости, — правда, страшен я только для тех, кто мне угрожает или кто обижает одну очень дорогую мне кису.

М-да. честно говоря, даже не представляю, каково пришлось медведям. С другой стороны, наказание соразмерно преступлению, ибо я уверена, что была далеко не первой их жертвой, благо, несостоявшейся.

Через минут пятнадцать нам принесли первые блюда, а назаказывали мы очень много всего

— рыбное мезе, мясное мезе, сувлаки, поджаренный до золотистой корочки халлуми и все это под местное вино. Официант с огромной радостью носился из кухни к столику и обратно, все-таки такой заказ сулил хорошие чаевые.

— Боже, какая вкуснота, — я никак не могла оторваться от рыбы и морепродуктов. — Может, мне сюда устроиться поваром.

— Так любишь кулинарию? — а вот он принялся за мясо.

— Живу ею с самого детства. Моими любимыми передачами были исключительно кулинарные, я всегда брала ручку, блокнот, садилась перед телевизором и старалась не упустить ни одного нового рецепта. Поначалу готовить получалось не очень, в итоге столько продуктов перевела, но бабушка знала, как я этим горю и даже не ругала. А на четырнадцатый день рождения вообще подарила мне поварской фартук и колпак. Вот радости было, — и едва сдержала слезы, как же мне не хватает бабули. Не пожаловаться, не посоветоваться, не обнять, не поцеловать, не услышать, как сильно тебя любят, не сказать об этом самой. — А ты кто по профессии?

— Архитектор, — и снова печальная полуулыбка, — только по специальности никогда не работал. В две тысячи восьмом набрал кредитов и открыл логистическую компанию. Первые два года мои машины курсировали в черте города, потом стал разрастаться все дальше и дальше. Сейчас машины ездят по всей стране. Но это моя официальная работа.

— Чем же ты еще занимаешься?

— Я вожак стаи, которая почти вся состоит из бывших военных. Мы выполняем разного рода заказы, но в основном сопровождаем особо ценные грузы и важных персон.

— Да уж, теперь ясно, как ты меня нашел. От вас не скрыться, не спрятаться.

— Волки самые лучшие следопыты, — пополнил бокалы вином. — Но это не совсем то, что я хочу тебе рассказать. В моей жизни до определенного момента все было плохо, совсем плохо. Если бы не один старый волк, не знаю, кем бы я сейчас был, — и выпил залпом вино.

— Как уже говорил, родителей не стало рано. Но они не погибли в аварии, не заболели. Их убили. Мой отец тоже был вожаком, мы жили в деревне недалеко от города, собственно, там и обосновалась вся стая. А, как ты знаешь, девяностые прославились бандитскими разборками, теневым бизнесом, рекетом, в общем, люди творили сущую дичь, что уж говорить об оборотнях. Воевали мы в основном за территории. Конечно, не все хотели пачкаться в крови, кто-то просто уходил, залегал на дно, уступал. Тогда очень много появилось мелких стай, что стало сильно мешать некоторым особо жадным до власти персонажам. Одним из таких был волк Живодер, думаю, объяснять не надо, чем он заслужил своё прозвище, — на что я мотнула головой, а Андрей продолжил, — он взялся объединять стаи. Многие соглашались сразу, кто — то пытался сопротивляться. Но когда Живодер встречал на пути несогласного вожака, то действовал всегда одинаково — убивал вожака и вырезал его семью. Мой отец был как раз из несогласных. Я выжил только потому, что в тот день поругался с матерью и убежал в лес, а нагулявшись вдоволь и осознав свое поведение, вернулся, чтобы извиниться. Правда, уже было не перед кем. Отец, мать, старший брат и дядя, Живодер положил всех. Наутро я сбежал. И с тех пор живу только одним желанием — отомстить. А чтобы все получилось, вынужден встречаться с Элиной, так как она очень хорошо знакома с этим монстром.

А я, кажется, догадываюсь, кто монстр. Грановский. Его вид, манера держаться, стиль общения, страх и трепет его окружения, все это говорит только об одном — о сущности жестокого кровожадного зверя.

— Мне жаль… — и опустила взгляд. — Получается, ты остался совсем один?

— Да. Другой родни у меня не было. Одно время скитался, беспризорничал, питался лесным зверьем, жил, не поверишь, в норе. Наверно около полугода не вылезал из шкуры, чуть вконец не одичал. Еще бы чуть-чуть и остался зверем насовсем. Но мне посчастливилось набрести на дом егеря, а тот оказался волком, да еще и военным в отставке. Мужиком был справедливым, мудрым и очень хорошим профессионалом. Двадцать пять лет отслужил снайпером.

— С ума сойти.

— Поэтому, Даш, я не заговариваю тебе зубы, не хочу кормить обещаниями, а параллельно жить счастливой семейной жизнью. И то, что я рассказал, должно остаться только между нами, повторюсь, для твоего же блага.