– Сейчас без четверти девять, – подсказал Дойл.

– Без четверти девять? Вот как. Без четверти девять, – повторял дворецкий, словно само понятие времени никак не укладывалось у него в голове. – А гости прибывают… О боже, джентльмены, вы ведь приглашены на обед?

– Да. Но сказать по правде, мы прибыли несколько рановато, так что не волнуйтесь, Раскин, – успокоил дворецкого Спаркс.

– Стало быть, вы первые. Добро пожаловать, добро пожаловать. О господи, прошу покорно меня простить, джентльмены, я даже не приказал внести ваши чемоданы.

И толстяк попытался встать со стула.

– Все в порядке, Раскин, наши слуги за всем проследят, – сказал Спаркс.

– Вы уверены? Пусть экипаж поставят в конюшню…

– Спасибо, Раскин, о нем уже позаботились.

– Спасибо вам, сэр.

Раскин заерзал на стуле. Тело его обмякло, лицо стало серым.

– С вами все в порядке? – обеспокоенно спросил Дойл.

– Я, конечно, сильно притомился, сэр, – ответил Раскин. – По правде сказать, мне бы полежать минуту-другую, прежде чем начнут съезжаться гости. Всего каких-нибудь несколько минут. Но столько дел, столько дел, – задыхаясь, выдавил из себя Раскин, вытирая грязной салфеткой пот со лба.

– Сколько гостей приглашено к обеду, Раскин? – спросил Спаркс.

– Человек пятьдесят, сэр. Настоящий прием. Скажу прямо, сэр, в этом году хозяин себя совсем не жалеет.

– А он дома? Ваш хозяин дома?

– Да, сэр, – тяжко вздохнув, проговорил Раскин, и на его глаза опять навернулись слезы. – Но он не в себе, сэр. Совсем не в себе. Из комнат не выходит, кричит на меня из-за двери. Даже не завтракает.

– А вы не могли бы проводить нас к нему? – спросил Спаркс.

Раскин заволновался.

– Не уверен, что хозяину это понравится, сэр. Со всем к вам уважением, но он скверно себя чувствует. Да, сэр, очень скверно.

– Понимаю ваше беспокойство, Раскин, – сказал Спаркс. – Со мной доктор Дойл, который приехал как раз для того, чтобы взглянуть на вашего хозяина.

– Так вы доктор, сэр! – не веря своим ушам, воскликнул Раскин, словно надеяться на такое не было никакой возможности.

– Да-да, – проговорил Дойл, поднимая с пола саквояж.

– Если бы вы объяснили, где найти вашего хозяина, Раскин, – сказал Спаркс, – мы бы вас больше не беспокоили.

Дворецкий снова попытался подняться, Спаркс остановил его:

– Нет никакой необходимости сопровождать нас. Скажите только, на каком этаже расположены его покои.

– На этом, сэр. В конце коридора. Последняя дверь направо. Но постучите сначала, сэр. Обязательно постучите.

– Спасибо, Раскин. Вычищенное вами серебро просто сверкает.

– Правда, сэр? – радостно произнес Раскин, не зная, как выразить свою признательность.

– Уверен, что обед удастся на славу, – ответил Спаркс, жестом приглашая Дойла следовать за ним.

– А для чего возведена стена, Раскин? – внезапно спросил Дойл.

На лице дворецкого было написано недоумение.

– Какая стена, сэр?

– Стена снаружи.

– Боюсь, что я не знаю, о чем вы говорите, сэр, – с некоторым беспокойством проговорил Раскин.

Спаркс выразительно покачал головой, и Дойл замолчал, осторожно перешагивая через разложенное на полу серебро. Только сейчас он обратил внимание, что искусанные губы дворецкого воспалены и покрыты лихорадкой, а белки глаз покраснели. Приложив руку к его горячему лбу, Дойл улыбнулся, заметив, что Раскин смотрит на него с немым обожанием, будто дворняга, которую неожиданно приласкали.

– Вы не очень хорошо себя чувствуете, Раскин? – мягко спросил Дойл.

– Да, сэр. Не очень хорошо, сэр, – слабым голосом пробормотал слуга.

Вытащив из кармана носовой платок, Дойл смочил его в тазике и осторожно стер грязь с пылающего лба Раскина. Тот с жадностью слизывал капли воды, попадавшие ему на губы.

– Думаю, вам надо отлежаться, дружище, – сказал Дойл. – На вашем месте, Раскин, до прихода гостей я бы часок-другой отдохнул.

– А как же все приготовления, сэр? – попробовал возразить дворецкий.

– Не волнуйтесь. Мы поговорим с вашим хозяином, и, я уверен, он разрешит вам немного отдохнуть.

– Да, сэр, похоже, я действительно притомился, – невнятно пробормотал Раскин, и его подбородок снова задрожал от всхлипываний.

– Давайте руку, Раскин, я помогу вам. Вот так, поднимайтесь.

Дойл подхватил совсем больного Раскина под локоть. Дворецкого шатало из стороны в сторону так, будто его огрели по голове чем-то тяжелым. "Интересно, сколько он просидел на этом стуле, не двигаясь с места?" – подумал Дойл, доставая из кармана пузырек с лекарством и высыпая на пухлую ладонь Раскина несколько пилюль.

– Запейте их водой, Раскин. Это поможет вам уснуть. Обещайте, что сделаете это, – сказал Дойл.

– Обещаю, сэр, – покорно, как ребенок, ответил слуга.

– А теперь идите и ложитесь в постель, – велел Дойл, вручая Раскину свечу.

– Иду, сэр, – безропотно повиновался Раскин, тяжело зашаркав ногами по полу, чем вдруг напомнил Дойлу дрессированных слонов, которых он видел в цирке.

Когда Раскин скрылся из виду, Дойл и Спаркс заспешили по коридору в сторону спальни лорда Николсона.

– В одном мы можем быть уверены, – сказал Спаркс. – Пролом в стене проделал не Раскин – он для этого слишком слаб.

– Думаю, он не покидал дом уже несколько недель. Он хороший слуга и предан своему хозяину, – сказал Дойл.

– Да, в настоящий момент Раскин – единственный слуга в доме, – заметил Спаркс. – А раньше их было наверняка не меньше тридцати. Топпинг словно вымер, верно, Дойл?

Дойдя до поворота, они увидели быстро поднимающегося по лестнице Барри.

– В доме пусто, сэр, – доложил он. – На окнах решетки, в кухне все вверх дном. Везде грязь, сэр, и посуда немытая.

– Можно не сомневаться, что там хозяйничал Раскин, – сказал Спаркс.

– И я заметил две вещи, сэр, – продолжал Барри. – В коридоре и у входа рассыпана соль…

– Это первое. А что еще? – перебил его Спаркс.

– В кладовке за кухней я нашел фальшивую стену. А за ней дверь.

– Куда она ведет?

– Не сумел открыть, сэр, без инструментов это трудновато. Но под лестницей, судя по запаху…

– Находится погреб?

– В погребе я уже был, сэр. А там вовсе не погреб, потому что сквозняком из-под двери тянет.

Спаркс забеспокоился.

– Барри, принесите наши вещи. А потом постарайтесь открыть эту дверь.