И вот Гаспарян сумел-таки прийти в себя. Немного воспрянул духом, осмелел и решил, что дальше сидеть сложа руки нет причин. Раз уж в Москве появился мужчина, который так взбаламутил Алену, то следовало заняться им. Информации о Лазаре немного, но она казалась вполне достаточной для того, чтобы попытаться насолить «этому сраному зэку». При этом Геворг совершенно упустил из виду, что именно об этом самом «зэке» речь шла в сауне в агроусадьбе Монгола несколько недель назад. Тогда он не придал значения прозвучавшей фамилии. Мало ли с кем Бита и Монгол решили разобраться! Он не знал, что именно этого мужчинку пытается найти Алена. Теперь ему не было известно, что Лазаренко, по официальной версии полиции, мертв. По его выводам Лазарь был жив, здоров, снимал квартиру, ездил на старой машине, и им интересовалась Алена. Этого было вполне достаточно, чтобы армянин загорелся желанием выловить возмутителя спокойствия и потолковать с ним.

Рассчитывать исключительно на свои силы в поисках Лазаря кавказец не мог. Вмешивать же в историю своих земляков — дружков по армянской диаспоре в Москве — не хотел. Последовало бы чересчур много лишних вопросов. Пришлось бы рассказать о натянутых отношениях с женой и стать для всех посмешищем из-за того, что не сумел вовремя приструнить бабу. И это после стольких-то лет супружеской жизни! Он долго перебирал возможные варианты. Листал старую записную книжку в поисках подходящей личности. Но выходило так, что кто-то давно отошел от дел, кого-то не было в живых, а кто-то был слишком одиозным, чтобы вовлекать его в подобную затею и надеяться при этом на гладкий исход дела. И вот после раздумий Гаспарян решил, что едва ли не единственным вариантом в данном случае могла стать помощь Монгола. Кавказец даже посветлел лицом, когда это понял. Да, Монгол был одним из приближенных брата Алены, но и с Геворгом по большому счету в неплохих отношениях. «Думаю, за хорошее вознаграждение не откажет в любезности», — рассудил он про себя и принялся рыться в списке контактов своего мобильного телефона. Номер Батырова там был подписан отнюдь не по-дружески — «Злобная горилла». Но, как говорится, если жизнь заставит, то не только злобной горилле, но бешеной гиене позвонишь! Гаспарян несколько раз пытался дозвониться до Кирсанова. Но всякий раз безрезультатно. Сначала абонент не принимал вызов, а затем и вовсе оказался вне зоны доступа. «Вырубил телефон. Наверное, гостей привечает», — предположил армянин, немного злясь, что не может по этой причине договориться о важной встрече. Однако этот технический сбой не смог поколебать его решимости. Бросать затею он не собирался. Снова позвонил «горилле». Снова наткнулся на вежливый голос сервисного робота и после этого решил лично прямо сейчас отправиться к Монголу за город. Горячая кавказская кровь в предвкушении «стремного дельца» начинала закипать в нем с новой силой. Это ощущение свидетельствовало о том, что прежнее угнетенное состояние осталось позади.

Лазарь держал Монгола на прицеле. Мало ли какой номер он мог отколоть! По большому счету предлагаемая сделка была выгодна Монголу. А все потому, что предметом торга была его собственная жизнь, за сохранение которой он сулил передать Лазарю пакет неких важных материалов о Вите-Бите.

По своей усадьбе Кирсан свободно разгуливать не мог. Серега ни на секунду не выпускал его из виду. Не разрешал дотрагиваться до всего, что имело кнопки или подобие их. Не хотелось добавлять лишнего риска и в без того рискованную затею. Ведь он действовал в одиночку, не имея никакой поддержки извне. А кто знает, чем могло обернуться нажатие Батыровым какой-нибудь с виду безобидной «пимпочки»! По сути дела, тревожная кнопка могла быть замаскирована под все что угодно. Так он хотел включить кондиционер. По крайней мере, сказал, что речь идет о включении кондиционера. Но у Сергея не было никакой уверенности в том, что в результате нажатия соответствующей кнопки в апартаменты ворвется исключительно прохлада, а не взвод автоматчиков. На всякий случай Лазарь предупредил хозяина усадьбы о том, что трогать любую технику в доме ему не стоит. В противном случае Монгол рисковал получить пулю в руку или ногу. Выстрела все равно бы никто не услышал. Пистолет был снабжен глушителем, который среди прочих вещей отыскался в карманах Монгола.

— И еще раз напоминаю: давай без резких движений, — напомнил Серега находящемуся на прицеле «респектабельному бизнесмену среднего звена», как было написано о Батырове на одном из новостных сайтов. — Дернешься, буду сразу стрелять на поражение. Сейчас не та ситуация, чтобы шутки шутить. И неплохо было бы уже узнать, что у тебя там за материалы, при помощи которых ты пытаешься выторговать свою никчемную жизнь. Надеюсь, не фуфло какое-нибудь и не ловушка. Ты учти, если я почувствую подвох, то ствол сразу воткнется тебе в затылок, и я без колебаний нажму на курок.

— Да никакого подвоха! — воскликнул Монгол, едва не стуча себе кулаком в грудь. — Очень скоро ты получишь то, что хотели бы получить многие и многие конкуренты и противники Биты.

— И что же это такое? Визитки могильщиков и гробовщиков? — по-черному съязвил Сергей, который уже сгорал от нетерпения увидеть все своими глазами и убедиться, что это на самом деле нечто стоящее.

— Хех, — криво усмехнулся хозяин усадьбы на язвительность «гостя». — Ты и раньше был мастером таких вот шуточек. Совсем не изменился. Я, конечно же, о другом говорю. У меня на нашего распрекрасного Витюшу собран очень забойный компромат. Поверь, такого набора документов нет больше нигде и ни у кого. Потому что такое из ничего не возникает. Этот набор — результат долгого и кропотливого труда. Там есть всякое. В том числе и то, о чем он даже сам в силу разных причин давным-давно забыл.

Кирсан говорил обо всем этом так, будто бы посвящал давнего приятеля в сокровенную личную тайну. Говорил и ожидал, наверное, восторженной реакции. По крайней мере, то и дело поглядывал на Серегу.

— Ну, я так и предполагал, — равнодушно заметил тот и затем добавил более заинтересованным тоном: — Но вот только одного я не могу понять. Вы ведь с Витей все-таки кореша. И что же получается? Ты насобирал на своего кореша компромат? На кой черт тебе это сдалось? Да и как он мог позволить?

— Кореш? — переспросил Монгол и сделал нарочито удивленное лицо. — Но ты ведь в свое время тоже его корешем был. И что? Это его не остановило, когда речь зашла о деньгах. А здесь речь о его деловой репутации и, возможно, об уголовном деле против него. И он меня давно бы грохнул или подстроил какой-нибудь несчастный случай, если бы не этот компромат. Смешно думать, но я с моими юристами составил завещание. Там черным по белому написано, что в случае моей насильственной смерти эти документы изымаются из моего сейфа и передаются в СМИ. Если же меня вдруг собьет машина или я скручу себе шею на лыжном курорте, то мои юристы получают право распорядиться документами по своему усмотрению. В общем, проверят, не подстроен ли несчастный случай, и далее…

— Ну, хватит уже, — не выдержал Лазаренко. — Я понял, что для Вити ты остаешься нежелательным свидетелем той истории.

— Да. И кстати, он про этот компромат хорошо знает, — признался Батыров. — Не знает только, что его слишком много… Вот. Я отдам тебе весь компромат, а ты сохранишь мне жизнь. По рукам?