Получив приказ, первогодки бросились врассыпную по территории академии, как паучки. Но колокол в башне так и не зазвонил, а значит, поиски не увенчались успехом. Пропавший появился, только когда пришло время ужина и по сигналу колокола «семечки» снова собрались на площадке. Увидев обессиленных товарищей, обежавших огромную территорию, Тиха́я, похоже, сразу понял, что произошло.

Солнце уже село, и вокруг совсем стемнело. Голодные первогодки с тоской поглядывали на свет из окон столовой.

– Где ты был?

Непривычное спокойствие Касина пугало. Тиха́я не ответил.

– Твои товарищи по курсу целых два коку до хрипоты орали, разыскивая тебя. Кроме того, по твоей вине им придется маршировать без ужина. Ничего не хочешь сказать?

«Семечки» одаривали его убийственными взглядами, говорившими: «Отвечай немедленно!» – но Тиха́я хранил молчание.

Касин вздохнул со скучающим видом. Затем поднял голову и гаркнул, как обычно:

– Все, бегом к пруду! Пока не прикажу, не останавливаться!

– Первый пошел!

Воспитанники с шумом развернулись и, не тратя времени на пререкания, бросились бежать. Однако каждый про себя клял Тиха́ю, и на лицах у всех читалась тоска.

* * *

– Вот и конец. Во всех смыслах.

– И все потому, что Тиха́я устроил переполох перед экзаменом.

– Если провалимся, он будет виноват!

Акэру не знал, какими словами утешить своих «учеников». После промежуточных зачетов ребята из его учебной группы ощущали не столько свободу, сколько недовольство своими результатами.

– Сам-то он небось все сдал! Это нечестно! – вырвалось у Кицубэя, а Хисая исступленно закивал.

– Правда, в наказание ему велели в одиночку убирать столовую. Но по сравнению с тем, что досталось нам, это не самое страшное наказание.

– Нет, постой-ка! Это очень серьезное наказание, – прозвучал вдруг малознакомый голос.

Не успели они сообразить, кто это, как дверь комнаты для занятий с треском распахнулась.

– Привет, «семечки»! Чего сидите такие недовольные?

– «Побег» Итирю!

– Откуда ты здесь? И что значит «серьезное наказание»?

Юкия и Сигэмару вытаращились на вошедшего с важным видом сэмпая. Тот противно захихикал.

– Уборка ведь займет все время до завтрашнего утра, верно? А уважаемые «стволы» обещают сводить всех поразвлечься.

– Поразвлечься?

– Прямо сейчас?

Небо уже окрасилось в закатные цвета. Итирю изо всех сил старался не расхохотаться, глядя на ничего не понимающих кохаев.

– Эх вы, малявки! Мы идем на праздник!

– Праздник! – Только теперь Акэру понял, о чем речь. Сигэмару и другие выходцы из провинций хлопали глазами, но Юкия тоже, кажется, сообразил и теперь неуверенно улыбался.

– К тому же сегодня пятидневный летний праздник заканчивается! В общем, я вам гарантирую, что Тиха́я пожалеет!

* * *

– Вот и он… – закричал старшекурсник, раздувая ноздри, – праздник Хоодзуки в веселом квартале!

«Побеги» и «стволы» следом за ним в унисон издали радостный вопль. Акэру много раз бывал на банкетах в веселом квартале, поэтому сначала с неловкостью поглядывал на возбужденных однокурсников. Но праздничные улицы выглядели фантастически и были настолько красивы, что даже он, привычный к подобным картинам, не мог отвести глаз.

На застроенном горном склоне стояли рядами роскошные здания, а на лестницах и по обеим сторонам дороги висели гроздьями фонарики в форме хоодзуки – физалиса. Здешние лавки были оформлены одинаково, и везде развевался на ветру тонкий шелк всех оттенков алого и светло-зеленого. Впервые оказавшиеся здесь первогодки рвались скорее разбежаться по кварталу, но сначала их хорошенько подготовили.

– Выбросьте свои вычурные шарфы!

– Вы, наверное, хотели приодеться, но здесь удобнее в уэ.

– Если поймут, что вы из Кэйсоин, вас везде лучше примут, да и скидку дадут: скажут, мол, вернете, когда выйдете в люди.

– Только смотрите, там не любят, когда потом воняет. Не разрушьте идеальный образ аккуратного, изысканного, многообещающего воспитанника академии, созданный вашими предшественниками!

После тщательной проверки им наконец-то позволили войти в веселый квартал. Повсюду царило приятное возбуждение, со всех сторон доносились мелодии, наводившие на мысли о любовных похождениях в ночном сумраке. На подмостках возле павильонов грациозно танцевали нарядные красавицы. Заметив, как на них таращатся мальчишки, некоторые поворачивались и весело помахивали рукавами.

– Что ж, после этого можно и помереть.

– Не умирай, Сигэ!

– Не останавливайся, болван! Сзади напирают.

Сигэмару застывал перед каждой сценой словно во сне, и всякий раз Акэру и Юкии приходилось тянуть и толкать великана, чтобы сдвинуть его с места.

– Вот теперь мне действительно жалко Тиха́ю, – улыбнулся Хисая, махая в ответ какой-то красотке.

– Он сам виноват, – визгливо ответил Кицубэй.

– И все-таки тебя ничего не смущает? Куда ходил наш серьезный Тиха́я, нарушив даже правила? – спросил Тацуто.

Акэру в душе был с ним согласен. Ведь они так усердно искали друга по всей академии и не нашли. Очевидно, что он каким-то образом выбрался наружу.

Услышав, о чем они говорят, остальные тоже присоединились.

– Может, в семье кто заболел?

– Так просто предупредил бы и пошел.

– Ну, значит, женщина!

– У нашего Тиха́и?! Да ну, не может быть!

– Кто знает! Как раз такие, как он, самые похотливые!

– А что, бывают непохотливые мужчины?!

Вспомнив, где находятся, парни развеселились.

– Да откуда у него женщина?

– Прости, Тиха́я. Ничего, мы за тебя повеселимся.

– Не держи зла!

В последний день праздника веселый квартал заполонили толпы людей. Поднявшись по лестнице, ребята увидели на площади в центре квартала сцену. Там плясуньи, отобранные из каждого заведения, исполняли отрепетированные к этому дню танцы, а позади сидели в ряд музыканты и певцы.

Сэмпаи направлялись в большое заведение над сценой, «Сёгэцуро».

– Молодые господа, воспитанники академии, добро пожаловать!

– Мы вас ждали!

Судя по всему, устраивать в веселом квартале банкет по окончанию экзаменов было традицией. В «Сёгэцуро» всегда ждали воспитанников академии.

Акэру чуть задержался и заметил, что Юкия тоже на шаг отстал от распустивших слюни приятелей и смотрел совершенно в другую сторону: не на сцену, а на публику вокруг.

– Что с тобой?

– Ничего. Пойдем скорее.

Акэру непроизвольно проследил за направлением взгляда Юкии и понял, за чем тот следил. Фонарики над сценой слепили глаза. Среди зрителей в разноцветных кимоно бросалась в глаза фигура в черном уэ.

– Что он здесь делает?

Ошибки быть не могло. Это неожиданно оживленно разговаривал с кем-то – кажется, с женщиной – тот самый Тиха́я, которого оставили убирать столовую.

– Стой!

Не слушая окриков Юкии, Акэру бросился в толпу. Расталкивая зрителей, он добрался до сцены и рассерженно крикнул:

– Тиха́я! О чем ты только думаешь?

Тот вздрогнул и посмотрел на него, и почти в это же мгновение из-за спины Акэру протянулась рука и закрыла ему рот.

– Привет! Не ожидали тебя здесь встретить, – с невинным видом поздоровался Юкия.

Акэру попытался сбросить руку друга,