получаса назад Кай с Йоном слышали выстрел в лесу, должно быть, он исходил от них.

– Как охота? – сухо поздоровавшись, поинтересовался Петтер.

– Удачная. Любая охота, где есть добыча, удачна, – ответил Йон, намекая на то, что и мешок в руках их оппонентов тоже не пуст.

Петтер резко кивнул, кидая косой взгляд на Кая, и пошел дальше, собираясь идти впереди них. Тяжелые хмурые тучи стали затягивать небо над ними. Облака висели низко над землей и обнимали верхушки гор вдалеке. Вскоре задул холодный ветер, и Рубен, обратив задумчивый взор к небу, отметил:

– Глядишь, и снег, может, пойдет.

– Еще рано, – недовольно возразил Петтер.

– Как думаете, в этом году Снежную Ведьму тоже заметят в наших краях? – раздался неожиданный вопрос. Он заставил Кая выскользнуть из мыслей и посмотреть на говорившего – младшего брата Петтера.

Йон запнулся о камень, едва не упав.

– Это все сказки, – все с тем же недовольством выплюнул Петтер.

– Но прошлой зимой… Говорят, ее видели несколько раз, – заметил Эджилл. – Говорят, Дева Льда выглядит как юная дева, прекрасная, что глаз не отвести. Ай! – Он схватился за лоб, получив щелбан от старшего брата.

– Не пересказывай сплетни, – укорил его Петтер.

– Но ты ведь сам… Эй! – Паренек чуть не получил второй щелбан.

– Даже если она явится, то люди ее не интересуют, – убежденно сказал Рубен. – Мы для нее лишь забава. Мы для нее ничто. Ей нравится насылать метели и мороз.

Они пошли было дальше, когда Кай возразил:

– Не все из сказанного правда. Дева Льда – не сама зима. Холод приходит естественно, как лето следует за весной. Она может подчинять себе снег и ветер, вот только это не значит, что каждый снегопад и метель принесены ею.

Рубен развернулся, несколько секунд серьезно смотря на него, а после рассмеялся, пожимая плечами:

– Ну, наверное, тебе лучше известно.

14

Когда-нибудь она меня убьет.

Даже не специально.

Это будет досадная случайность.

Дневник Кая

Кай до конца не понимал, с какими чувствами ждал зиму. Порой настигавшее его нетерпение наводило на мысли о собственной ненормальности. Но к началу октября, в день своего восемнадцатого дня рождения, Кай нанес на картину последний мазок, поставив ее на просушку. Он был доволен результатом, хотя изображенное рождало в нем сложные чувства. Оно словно подталкивало его к краю пропасти. Пропасти внутри него самого. Кай понимал, что третье полотно заставит его посмотреть в эту пропасть, вытащить на свет все то, что он так долго прятал во тьме.

Через пару дней после завершения картины Кай покинул город с отцом Герды, который предложил ему съездить в Линц, перед тем как снег занесет дороги и скроет Хальштатт от всего мира.

Близился день рождения госпожи Летиции, и отец Герды хотел приобрести большой отрез ткани для нового платья. Об этом он рассказал Каю по пути.

Кай же поехал, чтобы выбраться из городка и посмотреть новые пигменты в лавке художника. Как обычно, они добрались до города к вечеру. Дома выстроились рядом, словно клавиши клавесина – несколько строений вырастало над землей на два этажа, а после вдруг ровный строй прерывало трехэтажное здание. И эта особенность регулярно повторялась. Чем ближе к оживленной части города, тем чаще попадались дома с высокими крышами из красной глиняной черепицы. Самую верхушку венчал металлический заборчик и дымоходы, от которых вился сизый дымок, – ночами уже было так прохладно, что в домах топили печи.

Прибыв в город, они первым делом отправились в гостиный дом недалеко от центра, в котором останавливались в прошлое путешествие и все разы до него. Но в этот раз случилось непредвиденное – все номера оказались сданы. Хозяин пожимал плечами, ссылаясь на военный полк, остановившийся в их городке.

– Как неудобно… – покачал головой господин Хакон. – Может, вы что-то посоветуете? Куда можно обратиться?

– В центре все занято, лучше вам пойти на окраину.

Отец Герды пожевал губу и, мрачно выдохнув, направился к выходу. Дело в том, что чем дальше от центра, тем небезопаснее считались районы. Уже темнело, и благоразумнее было бы скорее найти место для ночевки.

Они побрели по улице мимо лавок с яркими вывесками. По краям дороги стояли люди с рекламными листовками. Но чем дальше, тем менее цивилизованно все становилось. Перейдя каменный мост, соединяющий два берега реки, Кай сразу понял, что они попали в жилой квартал с доходными домами, – одинакового вида строения без каких-либо украшающих элементов на фасаде выстроились в ряд. Помимо нескольких широких улиц, по которым мог проехать дилижанс, эта часть города была испещрена узкими хаотичными переулками, в которых уже царила полутьма из-за клонящегося к закату солнца. В одном из переулков, который они проходили, доносился звук скрипки и, помимо газовых уличных фонарей, горели светильники на стенах у входных дверей. Улица, полнившаяся питейными заведениями, начинала оживать.

Господин Хакон бросил хмурый взгляд на группку хохочущих, сжимающих курительные мундштуки женщин – их одежда была слишком вульгарной, чтобы принять их за приличных дам.

Вскоре Каю и отцу Герды повезло – они наткнулись на скромный гостиный двор, на первом этаже которого расположилась таверна. Не радовавшая чистотой, с грязью на пороге, отчетливыми следами на полу и сырым холодом внутри, но выбора не оставалось, поэтому приходилось довольствоваться малым.

Так прошел вечер, они поужинали дешевой едой и вскоре легли спать, сняв две узкие комнатушки в разных концах темного коридора.

На рассвете разыгралась буря. Кай проснулся от сильного ветра, что свистел между домами. Поднялся, сунув ноги в стоявшие у кровати ботинки, и, подойдя к окну, выглянул наружу через мутное стекло, за которым моросил дождь. Он с трудом разглядел флигель, крутящийся на соседнем доме.

Отойдя от окна, Кай присел на край койки, натужно скрипнувшей под ним. А после забрался на нее вновь босыми ногами, прижимаясь спиной к холодной стене. Он откинул голову, вытянул руки, сложив их на согнутых коленях, и обратил свой взор сквозь окно.

Небо было слишком темным, тяжелые тучи зависли над городом, делая утро похожим на вечер.

«Будто вот-вот пойдет снег…» – пронеслась мысль в голове Кая. Для снега было еще рано, обычно в их краях он выпадал месяцем позже, но от этого предположения Кая охватил странный трепет.

Он сглотнул и нашел рукой на груди место, где прятался знак его соглашения с Девой Льда. Рисунок вернулся месяц назад, как только задули холодные ветра. Поначалу едва различимый, он становился отчетливее с каждым днем. И Кай готов был поклясться: дерево на его коже