Девочки были воспитаны в строгости, привыкли безоговорочно подчиняться взрослым. Поэтому они встали и прошли в дом. Младшая даже пошаркала ногами по резиновому коврику, расстеленному перед дверью.

Старшая девочка уже перенесла ногу за порог, но остановилась, обернулась и спросила:

— А когда папа к нам придет?

Я насторожился и осведомился:

— А он обещал?

— Дяденька обещал.

— Какой дяденька?

— Тот, который в сарае сейчас лежит.

— И что он обещал?

— Второй дяденька нас с собой звал, к папе. А потом стрелять стали, и он в погреб полез, спрятался. Тогда этот сказал, что скоро папа за нами придет, и велел ждать его. Вот мы и сидели на крыльце. Тут ты пришел, а папу не привел.

Значит, я в своих предположениях оказался прав. Эмир Рагим Арсланов прислал двух бандитов за дочерьми. Одного мы убили точно. Второй скрылся в подземном ходе, но, скорее всего, тоже погиб. Он не мог уцелеть после выстрела из огнемета.

Но меня больше интересовал другой вопрос. Знает ли что-нибудь Рагим Арсланов о судьбе своих дочерей? Погибла его жена, убиты два бандита, которые были отправлены ей в помощь.

Они должны были забрать из дома дочерей эмира и доставить их к отцу. Однако ни тот, ни другой не вернулись на базу. На связь они не выходят.

Значит, и с ними что-то случилось. Пусть так, но когда и где. По дороге в лагерь? Или, может быть, они не успели уйти со двора? Но что тогда стало с девочками?

Этот вопрос не мог не волновать эмира. Согласно психологическому портрету, составленному на него в ФСБ, так называемому психороботу, Рагим любил свою семью, жену и дочерей. Он вообще был человеком, который у меня лично вызывал симпатию, что кому-то могло показаться весьма странным.

Но это вовсе не мешало мне относиться к нему как к врагу. Причем не только моему собственному, а и всей моей страны.

Я думал, что такой человек не будет места себе находить, пока не узнает, что случилось с его дочерьми. Он станет нервничать, искать варианты, позволяющие ему выяснить, что с ними. Эмир не будет сидеть и ждать.

Но что именно он станет делать? В подземной галерее произошел взрыв. Теперь пользоваться ею нельзя, она, по моим понятиям, обрушилась. Никому не известно, как далеко протянулся этот завал. Он может быть как десятиметровым, так и полным, до самого выхода на поверхность или в какую-то другую галерею.

Мысль о том, чтобы копать тоннель заново, наверняка покажется эмиру непродуктивной. Если он пойдет домой, то только поверху.

Девочки ушли в дом. Я снял шлем и прислушался к тому, что происходило внутри. Через тонкую дверь был слышен разговор двух маленьких существ. Но он велся на их родном языке, поэтому я не сумел понять ни слова. До меня дошло только то обстоятельство, что старшая сестра говорила строго, приказным тоном. Потом на какое-то время наступила тишина.

Я ждал.

Наконец-то дверь снова приоткрылась, старшая девочка выглянула и сказала:

— Я Адилю уложила. Можно мне с тобой постоять?

— А тебя как зовут? — спросил я.

— Айна. Так можно мне на крыльце немножко побыть?

— Нет, Айна. Дети должны ночью спать.

— Тогда расскажи нам сказку. Папа вчера начал, но до конца не успел. Плохие люди пришли, и ему пришлось уйти.

Мне совсем нетрудно было догадаться, что этих самых плохих людей привел в село именно я.

— Знаешь, а я ведь не умею сказки рассказывать, — признался я. — Хотя ладно, попробую.

Я вдруг вспомнил ту книжку, которую читал год назад младшей дочери. На память мне жаловаться было грех. Я легко восстановил в голове целые страницы крупного текста и даже картинки в книжке увидел. Я мог бы прочитать ее.

— Иди, Айна, в дом. Я сейчас подойду к вам и расскажу тебе и сестре сказку. Только русскую. Я других не знаю.

— Мы будем ждать, — совершенно серьезно предупредила меня Айна и ушла.

Я надел шлем, включился во внутривзводную связь и вызвал своего заместителя.

— Слушаю вас, товарищ старший лейтенант! — немедленно отозвался Ничеухин.

— Василий, иди в дом Арслановых! — распорядился я. — Я девочек укладывать буду. Возьми с собой кого-нибудь из снайперов для наблюдения. Есть у меня опасения, что эмир со своими людьми может домой пожаловать. Самое время ему появиться, когда мы и жители села на пожаре заняты, вокруг едва ли не паника, полная неразбериха.

— Иду, — сразу отозвался Ничеухин. — Агафонов, за мной, к командиру!

Я легко догадался, почему Ничеухин выбрал для этого именно Агафонова. Причина состояла не только в том, что тот в данный момент оказался рядом. Важно было, что у тепловизионного прицела крупнокалиберной винтовки «Корд» самый большой сектор захвата по сравнению с другими.

Снайпер просто ставит на нем максимальное удаление и видит в этом случае значительную площадь. Любой объект, расположенный на ней и испускающий тепло, будет изначально казаться ему только пятном. Но проверить, что это такое, можно за секунду. Для этого надо только повернуть кольцо окуляра, приблизить объект, превратить его в нечто понятное.

Однако старший сержант Ничеухин тут же вызвал меня на связь.

— Товарищ старший лейтенант!..

— Что там стряслось? — спросил я, уловив беспокойство в голосе моего заместителя.

— Снова беспилотник летит. Сейчас как шандарахнет по толпе сразу всеми ракетами!

— Успокойся, Василий! На беспилотнике было только четыре ракеты. Все они уже израсходованы. Не исключено, что оператор пугнуть нас решил. Тогда аппарат пикировать начнет, имитировать атаку.

Теперь и я уже слышал шум двигателя беспилотника самолетного типа. Он был куда более громким, нежели у штурмовика. Все-таки бензиновый мотор по этому показателю не идет ни в какое сравнение с электрическим, тарахтит намного круче.

— Товарищ старший лейтенант! — никак не унимался Ничеухин. — Тут Артур беситься начинает. Он тоже беспилотник слышит и свое ружье с патронами у меня требует. Обещает подстрелить эту птицу по звуку.

— Не сможет. Не давай ему ружье. Ты сам-то дрон видишь? — спросил я.

— Он в облаках летит. Вроде бы и не особо высоко, но они еще ниже опустились.

— Но оператор толпу на улице видит. Вернее сказать, не всех, а только тех, кто защитных костюмов не имеет. Наш взвод он разглядеть не может.

В этот момент на пожарище вдруг что-то взорвалось. Яркая скоротечная вспышка подсказала мне, что грохнул, скорее всего, баллон с газом, находившийся на кухне. Наверное, сразу после взрыва беспилотник, образно говоря, ослеп. Это обычное явление для тепловизионных приборов. Так происходит, когда горячее облако закрывает видимость.