– Я готов принять твою волю, всемогущий Один.

– Мне понравилась твоя верность слову, Санадал из рода Рахасов, – сказал ему Викентий. – И мне понравилось, что ты торговец с Мальты. Это значит, что ты должен хорошо знать Средиземное море. Мне же, вот такое случилось совпадение, как раз нужен проводник. Предлагаю уговор. Ты указываешь моей дружине путь к Трое, Афинам и в Египет, а я возвращаю тебе корабль с камнями и не вмешиваюсь в сделку.

– Я понимаю, зачем тебе может быть нужна Троя, всемогущий, это богатый город у проливов. Я понимаю, зачем может понадобиться путь в древний и мудрый Египет. Но зачем тебе нищая пастушья деревенька?! – недоуменно развел руками мальтиец.

– Ностальгия, – невозмутимо пожал плечами бог войны.

– Коли ты понимаешь, куда именно направляешься, всемогущий Один, и потом не обвинишь меня во лжи или ошибке, – размеренно произнес торговец, – то да, я согласен. Даю слово, что укажу тебе путь в Трою, Афины и Египет, если ты сам не откажешься от этого пути и не станешь мешать моей сделке. Клянусь! Когда мы отплываем?

– Думаю, дня через два или три, – предположил Викентий. – Только Царьград разорю, и отправимся.

Бог войны указал пальцем через плечо на ощенившуюся копьями стену.

– Ты намерен захватить город тринадцати богов? – у невозмутимого мальтийца дрогнули брови.

– Ты в этом сомневаешься, Санадал? – ледяным тоном поинтересовался Викентий.

– Ну что ты, всемогущий! – почтительно поклонился смуглый купец. – Я лишь беспокоюсь о будущем торговли.

– Отлично. – Отвернувшись от него, бог войны сделал несколько шагов по натоптанной вдоль берега тропе. – С текучкой закончили, приступим к главному блюду.

Впереди, всего в сотне метров, возвышалась неприступная каменная стена с великим множеством защитников. Маячили над зубцами копейные наконечники, гудела тетива на луках, раскачивалось масло в огромных кувшинах, горели факелы, ждали своего часа высокие груды валунов. И все это должно было обрушиться на врага, лишь только он подступится к воротам, попытается прорубить их топорами, поджечь или выбить тараном. Потоки горящего масла, ливень стрел и дротиков, дождь камней…

Всего три сотни воинов стояли за спиной бога войны. Кожаные кирасы, деревянные щиты, каменные палицы; гранитные, железные, бронзовые топорики, копья с толстыми ратовищами и три арбалета с парой сотен стрел.

– Мы и вправду возьмем этот город, Один? – шепотом спросил Переслав, поглаживая бородатый подбородок хорошо правленым перед боем лезвием топора.

– Не возьмем, так согреемся, – весело пропел бог войны, вытаскивая боевой молот из петли. Он сделал несколько шагов, крутанулся вокруг своей оси и метнул оружие вперед.

Полупудовый молоток стремительно прожужжал в воздухе и врезался в нижний правый угол правой створки ворот. От сильнейшего удара вздрогнула вся стена – а великий Один вытянул руку, и страшное оружие послушно вернулось в ладонь. Бог войны снова крутанулся, снова метнул – стена опять вздрогнула, послышался громкий хруст.

Стражники на стене заволновались, перебегая с места на место.

Штурм проходил неправильно, не по закону! Нападающим полагалось честно подходить к твердыне, честно гореть в масле и калечиться под падающими валунами, принимать стрелы в свои тела. А дальше – как повезет. Либо первыми рухнут ворота, либо полягут захватчики. Но то, что происходило сейчас…

– И-и-и-я-а! – Вик метнул молот снова, потом еще и еще, выбивая опорный угол у правой створки, и после седьмого попадания несчастный подпятник сломался. Воротина оглушительно щелкнула, отпрыгнула на полшага назад и с треском стала заваливаться наружу.

– Слава Одину!!! – взревели сотни отчаянных храбрецов и ринулись вперед, вызывая в душе богини смерти восторг и блаженную эйфорию. Валькирия ринулась в атаку вместе со всеми, раскрывшись и воспарив уже после третьего шага. – По-о-оберегись!!!

Лучники радостно высунулись за зубцы, торопливо опустошая колчаны. Как минимум половина метилась в Одина, и, несмотря на поднятый щит, в грудь бога войны и в основание шеи вонзились одна за другой две стрелы. Но когда Викентия останавливали подобные мелочи?

– Х-ха!!! – Он снова метнул молот, теперь метясь в брус засова, в поперечину ворот. Хруст, треск! Брус выдержал – но подпрыгнул, и правая створка соскочила с упоров, рухнув верхней частью наружу.

– Слава Одину!!! – Нападающие были уже совсем рядом, и вместо стрел на них посыпались копья. Кремниевые, обсидиановые наконечники легко пробивали древесину щитов, намертво застревая в них – и дружинники бога войны бросали ставшее бесполезным оружие, выхватывая левыми руками палицы, и продолжали свой бег.

Викентий, Чурила, Переслав, Капуин, еще несколько скифов и славян уже заскочили на криво лежащую створку, ворвались за ворота – буквально врезавшись в стену из сомкнутых щитов, поверх которых торчали копья.

– Н-на! – Бог войны метнул молот, проломивший щит и воина за ним, отшвырнувший горожанина из второго ряда. Дружинники тут же метнули в открывшийся просвет копья, свалив еще троих ратников, ломанулись в просвет уже с топорами, пытаясь разорвать вражеский строй. Великий Один – как всегда, дерущийся первым – получил укол обсидиановым наконечником под челюсть, едва не разорвавший горло, опрокинулся, но рванул копье на себя, тут же ударил в обратную сторону, оглушив врага ратовищем, и все еще лежа ударил им по ногам, сбив на землю сразу несколько царьградцев.

Щелочка во вражеском строю превратилась в просеку, дружинники тут же ринулись вперед…

Валькирия увидела, как горожане опрокидывают через стену кувшины, бросая вниз факелы, вскинула руки и громко закричала:

– Стойте!!!

Каким-то чудом воины услышали ее призыв, запнулись – и потоки жидкого огня обрушились на пустое место перед створками, расплескались в стороны, обдали жаром.

– Теперь вперед! – качнула богиня смерти ладонями, и дружина Одина продолжила атаку, прикрывая лица рукавами и прыгая через огонь, чтобы тут же влиться в схватку по ту сторону стены.

К сожалению, угадать падение валунов Валькирия была не в силах. Один из камней ухнулся прямо на голову молодого скифа, превратив ее в кровавые брызги. Валя кинулась вниз, подала руку душе воина, помогла ей встать.

– Ты просто споткнулся, ерунда, – сказала она, сотворила из воздуха топорик и вручила степняку: – Иди, помогай друзьям! Ты им нужен.

И тут же камень ударил в колено уже пожилого и многоопытного бородача. Тот споткнулся на сломанную ногу, завыл, катаясь в самом жаре масляного пламени. Избавляя раненого от мук, девушка вырвала его душу, не дожидаясь естественной смерти, вручила топор:

– Ступай, догоняй своих!

Огонь уже начал опадать, когда в него упал сварожич со стрелой в животе. Валькирия подняла и его.

Наверху горожане уже поднимали на стену новые полные кувшины – но тут удачная арбалетная стрела прошила и кувшин, и стражника за ним. Царьградец откинулся на спину, упущенный кувшин жахнулся о каменный пол, разлетелся на куски, разлился, масляные брызги долетели до факела – и половина надвратной башни взревела жадным пламенем, быстро прибирающим один за другим ближние кувшины.