— Ладно, не психуй, — примирительно поднял руки Мишка. — Будем считать, что я неудачно пошутил, лады?

— Лады.

— Так вот, рэкет, я считаю, не такая уж проблема. Денег мы будем получать достаточно, чтобы позволить себе платить «крыше». Так даже спокойнее будет.

— Ты, я гляжу, все продумал.

— Не все, но многое. Со мной не пропадешь. Ну, — произнес он, наполняя рюмку и потянувшись за второй, — выпьем за успех нашего предприятия.

— Я еще не согласился.

— Согласишься, — уверенно сказал он. — Потому что я прав. Давай по пятьдесят.

— Э, нет, Миха, с меня хватит. Алкоголь и я — отныне две вещи несовместные.

— Как знаешь. А я дерну. За такое дело — сам бог велел.

«Ночь, улица, фонарь, аптека, бессмысленный и тусклый свет…» Эти строки абсолютно совпадали с тем, что я сейчас видел. Действительно ночь, слабо горящий фонарь, пустая улица… Светятся вывески: знакомая аптека, продуктовый магазин, ювелирный напротив… Странно. Несмотря на свет в окнах, все это кажется каким-то неживым, фальшивым, театральной декорацией. Но для какого же спектакля? Что-то мне не хочется этого знать.

Хоть бы один человек появился, а то даже легкая жуть пробирает. Надо же, словно в ответ на мои мысли из-за угла появились люди. Один, второй… целая группа. Но легче мне не стало. Потому что бледное и неподвижное лицо первого я узнал. Даже, скорее, не лицо, а прическу — мой патлатый знакомый из темного переулка. И остальные тоже были мне известны. Черт! Какая неприятная встреча! Но они же мертвы… или нет?

Какой-то тяжелый камень возник у меня в груди и предчувствие надвигающегося ужаса. Это не был страх перед ними — что-то подсказывало мне, что сами эти типы уже не опасны, но вот то, что они собой олицетворяли…

Мертвые гопники двигались медленно и необычно, словно сомнамбулы или зомби. Их обогнала какая-то собачонка, мелкая шавка без роду и племени… Впрочем, как ни странно, я узнал и ее — та самая псинка, которой не повезло оказаться у меня на пути, когда я шел с дачи Георгия Белова. Что ж, вот и призраки. А чего я хотел, совершая убийства? Это сон, конечно, но какой же поганый!

В этот миг патлатый главарь сократил расстояние между нами до полутора метров, и его бессмысленный взгляд уперся мне в переносицу. Губы шевельнулись, исторгая тяжелые и непослушные слова:

— Мы первые, но не последние.

Он повернул голову назад. Я проследил за его взглядом и похолодел: из-за угла выходили еще люди… Много людей. Их количество поражало. Не может быть! Неужели все они — мои будущие жертвы? Если так, значит, из куколки неопытного Э-мага, которой я являюсь сейчас, вылупится чудовище, несущее погибель всем окружающим. Нет уж, лучше умереть! Так, стоп! Не надо даже думать в этом направлении — ведь мысли Э-мага запросто могут воплотиться в отрицательную волну, направленную внутрь себя. А чем это чревато, мне уже было известно. Срочно переключить внимание на что-то другое! Я попытался разглядеть их лица, но не смог — это были чистые овалы без малейших признаков носа, глаз, рта…

Я с воплем проснулся. Три пластмассовые стойки с компакт-дисками, словно живые, спрыгнули на пол, раскидав свое содержимое по комнате. Висевший на стене календарь с задиристым петухом превратился в разноцветное конфетти из обрывков, а стоявший на столе стакан разлетелся вдребезги. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, после чего все прекратилось. Несчастный Э-маг, я в отчаянии откинулся на подушку. Что же теперь делать? После убийства в переулке плохие сновидения станут скорее правилом, чем исключением, и квартира моя, таким манером, очень быстро станет непригодной для жилья. Хорошо еще, что у Аленки сегодня девичник и она ночует у подруги.

Но это сегодня, а завтра? До свадьбы еще четыре ночи, которые как-то надо пережить. Карау-у-ул!

К сожалению, это было только начало. Вся неделя прошла у меня под знаком страха. Я почувствовал себя участником «веселого» фильма о проделках ночного проказника Фредди Крюгера, ибо на полном серьезе боялся засыпать. Если тот ужасный сон вернется… Поэтому я глушил себя снотворным, чтобы спать как бревно, не видя снов. Точнее, не запоминая их. Пока помогало, но не вызывал сомнения факт, что таким методом я лишал себя нормального физиологического сна, в результате чего моя нервная система весьма скоро войдет в роковой штопор.

И тут меня осенило. Бороться с плохими снами нужно именно внутри них, исподволь устанавливая над ними свой контроль. Э-маги должны это уметь. Дело в том, что еще в пору школьной юности я научился осознавать во сне, что сплю, и все, что со мной происходит в данный момент, закончится, как только я проснусь. Даже пытался просыпаться по собственному желанию, правда, не всегда получалось. Главное — не позволить себе проснуться прямо во время кошмара, пока вызванные им эмоции еще сильны. Почему-то Э-магия не действовала во время сна, а высвобождалась сразу после пробуждения. Значит, к моменту перехода к бодрствованию надо сделать так, чтобы плохое сновидение ушло и сменилось хотя бы нейтральным.

Решив проверить свою теорию на практике, в ближайшую же ночь я отказался от успокоительного и снотворного и погрузился в тревожный, зато естественный сон. Кошмар не заставил себя ждать. Я привычно определился, что сплю, и поставил первую задачу: прогнать кошмар усилием воли и сменить его обычным сновидением. Но душная мгла кошмара рассеиваться не желала, как я ни старался. После нескольких безуспешных попыток я решил пойти другим путем: не давать себе проснуться до тех пор, пока плохой сон не придет к своему естественному завершению. А он непременно придет, ибо ни один кошмар не длится вечно.

В этом способе решения проблемы был один существенный минус: жутковатый сон пришлось досмотреть до конца, хотя видеть бесконечную вереницу безликих зомби было для меня одной из худших пыток. Чем больше их становилось, тем гаже делалось у меня на душе. Совесть — это такая привередливая дама, что иногда мне очень хочется выставить ее прочь. Ведь именно ей, похоже, я обязан своими ночными кошмарами. Без нее, конечно, будет легче, однако присутствие этой вредной соседки, боюсь, необходимо, чтобы оставаться порядочным человеком. Так что придется терпеть.

Я заставил себя отвернуться — лишь бы не видеть пустых лиц-овалов, от которых меня бросало в дрожь. Мой взгляд в смятении метался по серой улице, не менее безликой, чем марширующая по ней армия настоящих и будущих мертвецов, но не находил, за что бы зацепиться.

В голове, как сигнал будильника, зазвучали колокольцы, а тело мое сделалось легким, словно собираясь оторваться от земли. Я знал: это сигнал организма о том, что он отдохнул и готов бодрствовать. Однако я был настороже и не позволил себе проснуться: будто бы не все еще тут завершил. Вызвал в памяти шум прибоя, чтобы заглушить предательские колокольцы. Получилось — в явь я не вынырнул.

Удивительное дело: когда от кошмара бежишь или отбиваешься из последних сил — он тебя цепко держит. Но стоит пойти ему навстречу — и он сам начинает отступать. Проклятая улица растворилась. Ее место занял какой-то вполне умиротворяющий морской пейзаж, словно сошедший с картины Айвазовского. Мне даже показалось, что где-то вдалеке я увидел паруса.