Закончив говорить, младший брат спросил у старшего, что он обо всем этом думает.

— Мутная хрень, — емко выразил свое мнение Александр. — Мой мозг сейчас не способен обрабатывать такой объем данных.

— Ты сам попросил рассказать.

— Ну, не пить же мне в тишине, — ухмыльнулся Александр, делая очередной глоток.

— Придурок, — покачал головой Серега.

— Зато теперь я хоть немного догоняю, почему на меня набрасываются какие-то уроды.

Александр нахмурился, оглядев брата с головы до пят.

— Что на тебе за тряпье, малой?

Серега машинально посмотрел на свою одежду.

— Я только что рассказал тебе про эзотерическую замануху, а тебя больше волнует, во что я одет?

— Встречают по одежке. А я помню эту футболку! Ты в ней в десятом классе гонял!

— Для тренировок с дядей Вовой — в самый раз.

— Решил поспарринговать с шаолиньским дедушкой?

— У нас другие тренировки. Он помогает расширять границы моих способностей.

— И как успехи?

Вместо ответа Сергей поднял ладонь. Стакан с остатками коньяка выскользнул из руки Александра, перекочевал к Сереге.

— Эй! — возмутился старший брат.

— Дядя Вова объяснил, что моя левитация — лишь одна из форм проявления телекинеза. Если я способен поднимать в воздух сам себя, то и воздействовать на другие предметы тоже смогу.

— Поздравляю. Стакан верни.

Стеклянный сосуд медленно поплыл от Сергея к брату. Александр протянул руку. Когда его пальцы скользнули по граненой поверхности, стакан резко отпрянул назад.

— Твою-то медь!

Серега широко и довольно заулыбался.

— Клево, да?!

— Охренеть как! Дай сюда!

Со второй попытки Александру удалось захватить парящий в воздухе предмет. Недовольно хмурясь, Кравчук сделал глоток. Он слишком устал, чтобы злиться на брата взаправду.

— Ты уже достаточно напился, чтобы рассказать, что произошло?

Александр помедлил, лениво прокручивая в уставшем мозгу, о чем следует поведать брату, а о чем лучше умолчать.

— Помнишь, Гинзбург сказал, что свяжется со мной, когда будут подвижки в эксперименте? Он не звонил, а мне надоело ждать. Я решил отправиться в лабораторию и самостоятельно провести эксперимент над Ядром.

— Какой еще эксперимент?

— Гинзбург говорил о моей связи с артефактом, о том, что, задействуя пирокинез, я подпитываю Ядро…

— И ты решил поехать в «КравЛаб» и попытаться передать часть своей энергии артефакту?

Александр несколько раз кивнул.

— Что-то мне подсказывает, Лев Давидович не был в восторге от твоей затеи, да? — предположил Сергей.

Александр внимательно смотрел на брата. Вновь побежали воспоминания о содеянном: почерневший скелет, головешки на полу термокамеры… Да, пожалуй, можно было согласится, что Л. Д. Гинзбург без энтузиазма воспринял порыв Александра. Вот только Сереге знать такое совсем не обязательно. Сейчас он стал последней опорой для старшего брата. Моралист и со всех сторон правильный мальчик, Сережа не простит брату убийство ни в чем не повинного человека, будь случившееся хоть трижды случайностью. Он может отвернуться от Александра, и вот тогда будет потерян последний маяк во время шторма, которым с недавних пор является жизнь бизнесмена.

— А его не было в лаборатории, — соврал Александр.

— Как так?

— Вот так просто. Зря я показал, на что способен. Он увидел репортаж о Сухоставском, сложил два и два и сбежал, заявив, что не собирается работать на психопата-пирокинетика.

— Странный ход… Мне казалось, он так оживился, когда ты продемонстрировал свои возможности!

— Да, но опять же это было до того, как ему на глаза попался репортаж.

— Неужели он не понял, насколько вы близки к разгадке?!

— Ученые… — философски изрек Александр. — Тонкая душевная организация.

— И когда он об этом сообщил?

— Сегодня утром. По телефону. Я сразу же помчался в «КравЛаб» — хотел, чтобы старый пень повторил свои слова, глядя мне в глаза! Но он уже смылся. Как и вся его команда.

— Остальные ученые тоже свинтили?!

— Ага. Он их распустил.

Серега сокрушенно покачал головой.

— Бредятина… Ты же хорошо им платил. Устроил пострадавшего сотрудника в дорогую клинику!

— Такие дела, бро… Ты думаешь, что знаешь кого-то как облупленного, а он нежданчиком делает финт ушами.

Сергей задумчиво потер лоб.

— Ты не думал, что он может… ну… стукануть ментам об убийстве Сухого?

— Нет, — твердо заявил Александр. — Никому он не стуканет.

— Уверен?

— Он же оставил себе выплаченные бабки.

— Слабый аргумент.

— Ну… что имеем.

Одним махом Александр допил коньяк и протянул стакан брату.

— Ладно, братка, я, пожалуй, вздремну. Что-то мне хреновенько.

Серега кивнул на щеку Александра.

— Синяк расплывается.

— Ты себя-то видел?! У самого бланш на полрожи.

Сергей дотронулся до подбитой щеки. Синяк, полученный в схватке с наемником, противно ныл.

— Да уж… пропустил оплеуху.

— А еще чемпион Мособласти! Я таких чемпионов в лоб ушатывал!

— Ага, особенно сегодня!

— Неубиваемый говнюк не в счет! Он читерит.

Сергей фыркнул, покачав головой.

— Зря ты отказался от помощи дяди Вовы.

— Нет уж! Лучше потерплю.

Он потянулся на диване, устраиваясь поудобней.

— Вздремну пару часиков — и все наладится.

— Дело твое, — сказал Серега, вставая со стула с пустым стаканом в руке. — Не парься по поводу Ядра. Мы что-нибудь придумаем.

Последних слов брата Александр не слышал. Он заснул, едва сомкнулись веки.

Артем сидел внутри старого драндулета и не спеша курил сигарету. Шел третий час ночи. Он припарковался на темных задворках спального района, где окрестности освещала лишь круглосуточная палатка с шаурмой.

Сквозь мутные окна витрины Артем наблюдал за ленивыми телодвижениями полноватого таджика в заляпанном фартуке. «Гость столицы» изо всех сил старался не заснуть.

Периодически к шаурменной парами-тройками подбегали гуляющие гастарбайтеры. Артем предположил, что неподалеку находится стройка, а в районе, где он решил переждать ночь, для ее тружеников организовали ночлежку.