приходили ко мне люди. Просили в деле помочь, советом поделиться, мудрости преподать. Дары несли. Вон сколько их в коре моей, а сколько ещё в тело вросло. А я всегда не на дары смотрел — в сердце человеку заглядывал. Коли чёрное оно да гнилое, так и шёл он прочь, ничего не получив. Ибо чёрное сердце любое дело, любое знание во вред обратит. Коли слабое сердце у человека и огонь в нём еле теплится, так помощи и знаний ему малую толику дам, потому что слабый сердцем человек крепить своё сердце должен. А получив что-то просто так, снова к тебе придёт и будет снова просить, и так много раз, пока не навалит на себя столько, что вынести не сможет. Ибо за знания полученные Мир с него обязательно спросит. И коли не освоил он эти знания или огня в сердце не хватило, так сгорит ни за что ни про что.

— А что же сильному сердцем ты давал?

— Мудрость, с помощью которой сильный сердцем всего себя в лад со Всемирьем приводил. Свою волю и силу с ним единил. Через то Силу обретал такую, что мог горы взглядом двигать да молниями из глаз сыпать. Мог лечить, мог убить, мог в любом месте за единый миг оказаться! И такую вот мудрость я тебе предлагаю.

— Да зачем мне горы двигать да молниями сверкать? Вот лечить я бы научилась, а то дедушка уже ногами слабеет, а батюшка с братьями с работы иногда то ушибленные, то порезанные приходят. Матушка зимой лихоманкой болела. Малёк тоже то и дело то занозу занозит, то руку поломает, то животом мается.

Засмеялся витязь.

— А откуда тебе знать, что потом пригодится? Может, нужно будет в огне не сгореть? Знаю я, что дружна ты с Яр Пламенем, да вот коли злая рука его ослеплённого на тебя направит, так и не узнает он тебя. Спалит как есть. Тут дело не в том, что ты научишься чему-то, тому или другому, а в том, что получишь способность уметь то, что захочешь.

— Ох, и много же ты мне, витязь, предлагаешь! Да вот как платить придётся? А потом ещё и ответ держать за знания великие.

— Не надо мне платы с тебя. Только приходи сюда в солнцевороты, и всё. Каждый раз я буду тебе новые знания давать о тех силах, что в сей срок правят. А уж отвечать по делам своим будешь.

Задумалась Ясна. Вспомнила, как дедушка учил третьим оком внутрь человека смотреть, и на витязя так же глянула. И увидела такую глубину и ширь пространства, что у неё аж дух захватило! И были там звёзды как шары огненные! И малых звёзд хороводы. И всё оно живое да свой ум имеет! И поняла она, что это Мирозданье, где всё друг с другом в ладу живёт. Всё друг от друга зависит! Нарушь одно — и другое поломается, а за ним и третье, и пятое. А потому — беречь надо единство Мира нашего и самой в ладу с ним быть!

Перестала она третьим оком смотреть, а на витязя уже другими глазами глянула.

— Приду.

— Вот и ладно! Возьми три моих жёлудя. Коли захочешь спросить что или помощь понадобится, так выбери один, посмотри на него да слова скажи заветные: «По дубу вверх, по Роду вниз, ко мне сейчас ответ явись!» Тут тебя или ко мне принесёт, или сразу всё станет ясно и понятно.

Взяла она жёлуди, поклонилась витязю, да и проснулась…

А вокруг темнеет уже! Вот же глупая, проспала! Вскочила она, стала корзинку брать, да в руке мешает что-то. Глянула, а там жёлуди. Три… Так всё это что — правда, и витязь ей не просто приснился? Но времени уже не было на раздумья разные. Сунула она жёлуди в кошель на поясе, схватила тяжеленную корзину с грибами и пошла скорым шагом домой.

Дома, когда вечеряли, спросила она деда, что за дуб такой огромный в лесу на полночь, за полдня пути от деревни растёт?

— То не просто дуб. А Рода самого земная суть. Никто не знает, сколько ему лет и когда вырос он. Но всегда к нему ходили за советом да помощью. Бывало — вразумлял, бывало — помогал, а то и ни с чем человек уходил. Но всегда чтили его люди и берегли как святыню.

— А бывало, что он кому-то витязем приходил?

— Э-э, девонька, видно приветил тебя старый. Да, было такое, и не раз. Те люди после много пользы делали и великими волхвами становились. А о мудрости и способностях, что являли они людям, долго потом сказки сказывали. Так что считай, повезло тебе. Вот только как распорядишься ты своими знаниями? Да что что я, старый? Хорошо распорядишься, потому что сердце у тебя большое!

— Да ладно уж! Сердце большое! Женихи ей под кажным кустом блазнятся! — подковырнул сидевший с ними Малёк, за что тут же получил от деда ложкой по лбу.

— Мал ты ещё о старших делах рассуждать! Вот когда науку освоишь, тогда и рот раскрывать будешь.

— А вот и не мал! Я уже вон как вырос, скоро Яську догоню!

— Так — то ростом, а умом да сердцем тебе за ней не угнаться.

— Это мне не угнаться? Да она вчера одну мою загадку так и не отгадала! А та совсем лёгкая была. Да я хоть сейчас, ночью, к тому дубу пойду да с ним поговорю, чтобы и меня он учить начал.

— Кто ж тебя ночью отпустит? Да и Дуб не каждого учить будет. Спи лучше. На печке-то оно слаще да спокойнее.

Насупился Малёк, голову повесил да на печку полез. А дед с Ясной тоже через немного спать пошли, Ясна на лавку, а дед на сундуке завалился. Завтра дел всяких не счесть, а потому вставать рано придётся.

Ночь настала, звёзды высыпали. Все спят, посапывают. И дед с Ясной, и корова в хлеву, и лошадь в деннике, только Домовой не спит, свои владения обходит, смотрит, всё ли в порядке. Вроде всё так… а нет. Малёк, похоже, спит, а лаптей его на месте нету… Ага, вот они, с печки свесились, а в них и сам Малёк. На пол тихонько спрыгнул, рубаху натянул, за дверь шмыгнул — и был таков. Подумал-подумал Домовой, с чего бы это Мальку на ночь глядя куда-то бежать надо? Но решил, что это не его дело. Дом в порядке, остальное его не