Сзади-то понятно — огонь жрал камень, будто это был уголёк, и ещё немного и вместо таверны будет сплошное пепелище.

Но почему опасностью тянет из кухни?

Неужели с Бандо и Гердой был кто-то третий?

— Девчонки! — заорал я, не решаясь шагнуть в неестественный сумрак. — Это я! Роман без сознания. В зале пожар! Рома сказал позвать Айну, но я думаю, нужно эвакуироваться!

Долгую секунду ничего не происходило, затем неестественный полумрак рассеялся, и в коридор выскочили Алексия с Айной.

— С дороги! — рыкнула Алексия, и мне пришлось посторониться.

Вот ведь… нехорошая девочка. Но выяснять сейчас, кто кому должен уступать дорогу — верх безумия.

Следом промчалась Айна.

Несмотря на то, что девушка была сосредоточена, это была очень милая сосредоточенность! Будто котёнок пытается царапнуть струйку воды.

Постояв немного в коридоре, я вздохнул и как был — с Романом на плече — поспешил обратно в обеденный зал.

Огонь ревел, пожирая, казалось не только стены, но даже сам воздух. Пламя жадно накидывалась на столы, обгладывало почерневший пол, и вовсю примерялась к потолку.

Всё моё естество вопило о том, что нужно бежать из этого опасного места, но иррациональное любопытство заставляло оставаться на месте.

Как же, черт возьми, Айна собирается справиться с этим адским пеклом?

Милаха же застыла недалеко от входа, дождалась пока Алексия положит ей на плечи свои узкие ладони, и вскинула руки.

Совсем как Герда несколько минут назад.

Огонь яростно взревел, заметался во все стороны и неохотно отпрянул назад.

Он угасал. Словно кто-то включил обратную перемотку, оставляя за собой ужасные ожоги на стенах, полу и потолке.

Пламя съеживалось в ослепительно белую точку. И эта точка, казалось, была квинтэссенцией нестерпимого жара.

Я и до этого знал, что дворяне круты, но просто до конца не понимал насколько.

Если родовая способность Айны Пылаевой позволяет пятнадцатилетней соплюшке уничтожать пожар такой силы… то что же может глава клана?

Я покачал головой, вспоминая свой конфликт с Громовым и Пылаевым.

Так-то по зубам они получили за дело, но… стоит ли ссориться с обладателями такой мощи? Сотрут и не заметят!

Но несмотря на взвешенные и разумные аргументы, которые подкидывал мой мозг, в голове билась безбашенная мысль:

«Надо срочно брать Толстого за то, что берут в таких случаях, и выбивать из него секрет антимагии!»

— Амулет… — едва слышно пошептала Айна. — Дай амулет…

Интересно, это она мне или Алексии?

— Что застыл, как баран? — зло прошипела Громова, — сними с неё амулет! Иначе Агни вырвется наружу!

Грубовато, конечно, но зато теперь точно понятно что нужно делать.

Алексия, кстати, напросилась на ответочку, ибо разговаривать так со мной… невместно!

Я аккуратно положил Романа на пол и приблизился к Айне.

Между её ладоней тлел едва заметный уголёк, который периодически вспыхивал ослепительно-белой точкой миниатюрного солнца.

И жар от этой точки несло — будь здоров!

Я спустил рукава пониже, чтобы не обжечь пальцы, осторожно прикоснулся к амулету и с трудом удержался от того, чтобы отпрянуть назад.

Стоило мне коснуться груди Айны, как я даже сквозь одежду ощутил бешеный перестук сердца.

Оно заходилось галопом, пытаясь выпрыгнуть из груди, и мне тут же стало жалко бедную Айну.

— Хватит её лапать! — прошипела Громова, — Снимай его и подноси к Агни!

Сама Громова выглядела не лучше — черты лица заострились, пальцы впились в плече Пылаевой, из носа бежит струйка крови.

Вот не была бы она такой испорченной, избалованной и надменной — мы бы с ней точно подружились!

— Быстрее, идиот!

Наверное… Хотя, всё-таки вряд ли.

— Во-первых, я никого не лапаю, — я аккуратно потянул амулет вверх, чувствуя, как он обжигает мне пальцы сквозь полы халата. — А во-вторых, леди не пристало выражаться подобным образом.

Несмотря на минутку нравоучений от Михаила, я ни на секунду не прерывал процесс снятия амулета.

Медленно, чтобы не задеть раскаленным артефактом подбородка Айны, я снял амулет через голову и, перехватив его за цепочку, поднес к пульсирующей точке.

Пронзительно вскрикнула Алексия, застонала от боли и напряжения Айна, а точка неохотно втянулась в амулет Пылаевой.

Секунда, и нестерпимый жар прошел, словно его и не было.

Бамц, бамц!

Обе дворянки, что Громова, что Пылаева одновременно потеряли сознание и повалились на пол.

— Мда… — я осмотрелся вокруг себя, гадая, в чем же всё-таки дело. — Это я такой магнит для неприятностей или в этом мире такое вот — в порядке вещей?

Оплавленные стены, почерневший потолок, уголь вместо пола…

Тело — сплошная гематома от попавших в меня пуль.

— Ууууу! — стоило вспомнить про нашу дуэль с Бандо и аттракцион, устроенный Гердой, как тут же заболела каждая косточка, каждая часть тела.

Ну и главное — три отпрыска дворянских домов, валяющиеся без сознания. Хорошо устроились, ребята! Тоже, что ли, хе-хе, прикорнуть?

Я с грустью прикинул когда теперь это всё восстанавливать и вздохнул — вот тебе и засада, чтоб её!

— Ну что, Миш, — поинтересовался я сам у себя, — на сколько по пятибалльной системе оцениваешь произошедшее?

Нервно хохотнув, я скользнул взглядом по дворянкам.

— На троечку? — взгляд скользнул по валяющейся на боку Алексии. — Или на двоечку? — покосился на лежащую на спине Айну. — И ведь не бросишь же их здесь…

Оут и Жижек непременно помогут, но вряд ли сами примчатся разгребать пожарище. Скорей — пошлют солдат.

А те, конечно помогут всё перетаскать, и даже девушек с легкостью донесут до их комнат, но… могут не удержаться и полапать дворянок — ведь такой шанс, сам Бог велел!

Я бы, на месте солдат, точнее не удержался.

А потом хвастовство, обсуждение у кого из аристократок задница мягче, да грудь больше… Последующие за этим разборки, проблемы…

А оно мне надо?

Абсолютно точно нет.

Я вздохнул, аккуратно взял на руки Алексию и потопал на второй этаж.

Шёл и думал, и почему я не обычный солдат? Сейчас бы не разрывался между низменным «хочу», возвышенным «не по чести» и безбашенным «прикольно же!».

Кстати последнее, хоть и спасло мне сегодня жизнь, но начало всерьез беспокоить. Как-то не хочется становиться рабом Силы…

Отвлекшись на свои проблемы, я позабыл про прелести девчонок и быстренько перетаскал их в личные комнаты.

Спустился вниз и присел у Дубровского.

Дать ему Живчик или сам очнется? Мда… всего второй день, а у нас трети запасов как не бывало.

Прости, Ром, но я делаю выбор в пользу здорового сна.

Занеся Дубровского в служебное помещение, окно которого выходило в мастерскую, я хлопнул себя по лбу и вернулся в зал.

Нашел брошенную