Я бы, конечно, предпочла, чтобы он корил себя за неудавшееся свидание на вокзале или за состояние неопределенности, в которое поверг меня, но у каждого свои приоритеты.

– Мадемуазель Лавинь, я увольняюсь.

От неожиданности я поперхнулась.

– Увольняешься?

– Да, я собираюсь жениться, и мой тесть предложил занять должность в его транспортной компании, на востоке.

Это не он писал мне письма. Не он прокатил меня со свиданием. Я почти впадаю в депрессию. На долю секунды мне действительно понравилась мысль о том, что за мной будет ухаживать этот молодой человек. Он чувствует мое разочарование, не подозревая о его истинной причине. Я придумала себе роман на пустом месте. Я уже даже не уверена, что вообще получала эти письма. Я сомневаюсь во всем, и прежде всего в самой себе.

Он подходит ближе.

– Я вижу, что вы расстроены. Значит, вы все-таки ходили из-за меня в дирекцию…

– Не беспокойся, Бенжамен. Это не имеет никакого значения. Тебе действительно будет лучше работать со своей семьей, чем здесь. Я рада, что ты женишься. Поздравляю тебя и твою будущую супругу. Будьте счастливы.

– Я хочу договориться об уменьшении срока отработки, но вы не волнуйтесь, я сделаю это сам. Вы и так потеряли из-за меня столько времени.

Я потеряла кучу времени вовсе не из-за него, а из-за себя. Ведь это я напридумывала невесть что. Досадно, что в моем возрасте, имея за плечами немалый опыт, я по-прежнему остаюсь взбалмошной идиоткой, которая готова все начать с нуля, когда речь заходит о сердечных делах.

32

– Эмили, ты не спишь?

– Нет, стыд мешает мне закрыть глаза. Мари, я бесконечно благодарна тебе за это утро. Я действительно жалкая неудачница.

– Только не думай, что побила рекорд. Я знаю одну серьезную конкурентку… Как ты себя чувствуешь?

– Физически хорошо, но морально просто убита. Ничего в этой истории не говорит в мою пользу. Ты меня еще любишь?

– Конечно, дуреха. Но пообещай больше не принимать приглашения от сомнительных типов!

– Обещаю. Как ты отработала?

– Дебле взялся за Виржини. Теперь точно придется сражаться. А еще я знаю, что Бенжамен не писал мне писем. Он пришел сообщить о своем увольнении и скорой свадьбе.

– Ну что ж, одним подозреваемым меньше. С другой стороны, это был не худший вариант…

– Не знаю почему, но меня это расстроило. Если быть откровенной, я даже упала духом.

– Ты же не станешь хандрить из-за того, что лишилась одного подозреваемого?

– Боюсь, что стану. Я себе сотню раз повторяла, что больше не хочу никаких мужчин, больше не хочу страдать, строить иллюзии. И вот расклеилась, потеряв одного из своих придуманных претендентов. Это какая-то аномалия. Как будто во мне две Мари: одна делает выводы и не хочет повторять прежних ошибок, вторая живет чувствами и готова входить в одну и ту же реку до бесконечности, потому что так ничего и не поняла в жизни. Рассудительная и сумасбродка. Впрочем, у рассудительной Мари есть вопрос к сумасбродке: если я хочу всех этих мужчин, значит ли это, что я с приветом?

– Нет, ты просто нимфоманка!

У меня настроение ниже плинтуса, а она смеется надо мной.

– Я смотрю, кто-то упражняется в остроумии… А ведь это не я флиртовала с Франкенштейном, коллекционирующим нелепые произведения искусства.

– Кто бы говорил! Не стыдно котов воровать?

Внезапно мне приходит в голову идея.

– Слушай, Эмили, раз уж мы обе пережили такой скверный день, может, отметим это событие в маленьком ресторанчике, только ты и я?

Она заехала за мной на машине, и мы отправились в центр города. Вечером в начале недели сложностей с парковкой почти не бывает, и можно спокойно ездить и выбирать заведение. Мы выбрали маленькое кафе на тихой улице, которая выходит на большую площадь. Я здесь бывала в юности и даже приглашала сюда Хьюго в начале наших отношений. Я открыла ему это место. Сегодня вечером, даже если на улице пасмурно и промозгло, мы с Эмили ощущаем в воздухе какую-то легкость. Кто бы мог подумать, что мы с удовольствием встретимся после всего, что нам пришлось пережить в последние часы?

Войдя в кафе, мы ждем, пока официанты рассадят посетителей, которые пришли раньше нас. Эмили признается:

– Знаешь, я опять видела своего соседа из дома напротив. Теперь я знаю, как его зовут: Жюльен.

– Ты с ним разговаривала?

– Нет, я посмотрела на его почтовый ящик.

– Лучше бы ты просто с ним заговорила.

– Ты что, я никогда не решусь! Мне кажется, он приходит домой в полдень, я недавно его видела. На этот раз он играл с собакой.

Клянусь, я удержалась от комментариев.

– Эмили, тебе нужно с ним познакомиться. Ты рассказываешь мне о нем уже несколько месяцев. Ты обошла все мыслимые и немыслимые общества, клубы, кружки и секции в надежде встретить достойного мужчину. Игроки в бридж оказались слишком старыми, моделисты – инфантильными и чаще всего женатыми, шахматисты – не очень разговорчивыми, и я не стану тебе напоминать, чем все закончилось в театральном клубе…

– Да уж, сжалься надо мной.

– И что? Куда ты собираешься записаться на этот раз? В клуб верховой езды? И выйдешь замуж за пони, поскольку в таких местах тусуются одни девчонки?

Я ощущаю порыв холодного воздуха. Кто-то вошел в кафе и встал за нами. Эмили оборачивается и тут же съеживается. Что такого ужасного она могла там увидеть? Своего преподавателя драматического искусства со скульптурой, торчащей из головы? Она шепчет мне что-то, но я не понимаю.

– Что? Что случилось?

Я оборачиваюсь и бледнею. Передо мной стоит Хьюго под ручку с молодой женщиной, которая будто только что сошла с обложки модного журнала. Даже при всей своей ненависти к ней я вынуждена признать – она действительно очень хороша.

– Мари, ты что здесь делаешь?

Заметьте, он даже не выглядит смущенным. Хуже всего, что смущенной выгляжу я. Мир перевернулся с ног на голову. Мой бывший строит из себя важную персону и пренебрежительно оглядывает меня:

– Что, девчонки, решили устроить холостяцкий ужин? Клево. Не ешьте слишком много, иначе растолстеете, и ни один мужчина на вас больше не посмотрит.

Довольный своей злой шуткой, он целует взасос ту, которая, должно быть, и есть Таня. Десять лет назад именно в этом кафе подобной чести была удостоена я. От ничтожества, который таким образом извещает весь мир, что сумел покорить очередную самку.

Эмили пристально смотрит на меня. В ее глазах читается приказ отхлестать Хьюго по щекам, а затем засунуть ему меню в то место, уточнять которое мне запрещает хорошее воспитание.

Не скупясь на добрые слова, мой бывший добавляет: