— Это за соплю и дуру, — сообщила я и предупредила:

— Следующий раз будет хуже.

— Я вот сейчас милицию вызову, посмотрим, кому хуже будет! — затряслась от злости Толкачева.

Я достала из кармана диктофон и, перемотав на начало, нажала на кнопочку воспроизведения. Услышав голос супруга, Галя замерла и сразу сжалась. Я дала ей возможность послушать наш разговор с Колюней на лавочке от начала до конца, а потом спросила:

— Интересно, правда? Можешь милицию вызывать. Некоторым тоже будет очень интересно послушать это и приобщить пленочку к уголовному делу. Например, следователю. За шантаж статья есть. Ты не знала?

— К какому уголовному делу, что ты несешь? У тебя нет доказательств, тебе никто не поверит!

Я достала другое записывающее устройство. Не зря же я втыкала «жучок», сидела в прокуренной кухне и терпела общество двух пренеприятнейших людей целый вечер. Теперь моя очередь подпортить им настроение. Мы вместе с Галюней послушали разговор, который происходил на кухне, когда я находилась в туалете. Она нагло ухмыльнулась:

— И что теперь? Да сто человек подтвердят, что в этот вечер я находилась в гостях. Ты ничего не сможешь доказать.

Я недобро улыбнулась. Хорошо, не хотите по-хорошему, тогда уберем вазелин.

Я взяла в руки свой мобильник, потыкала для вида кнопочки и заговорила в трубку:

— Алло! Это Дмитрий? У меня есть информация о том, где и при каких обстоятельствах вы лишились своих пластиковых карточек, а также наличных денег. Хотите приехать? Отлично. Можете записывать адрес: улица .

— Подожди! — Галя из последних сил приподнялась со стула, но я так грозно на нее посмотрела, что она немедленно плюхнулась обратно.

Я сделала вид, что отключила мобильник и вопросительно на нее посмотрела.

— Подождите, я сделаю все, что вы хотите. — От волнения Толкачева опять перешла на «вы». — Может, вам нужны деньги?

Я отрицательно покачала головой:

— Мне не нужны твои поганые деньги.

Ведь не исключено, что ты мне отдашь не те деньги, которые заработала горбом, стоя за прилавком, а те, которые у кого-нибудь украла. А мне ворованных денег не надо.

Повторяю еще раз: мне ничего от тебя не нужно, кроме фотографий Лины Кечаян.

Где они?

Галя наморщила лоб:

— Если честно, то я толком и не знаю.

Колька вчера на встречу с ней ездил, а потом куда-то их положил. Я у него и не спросила. Надо поискать.

— Так иди и ищи! Я не собираюсь тут с тобой до утра рассиживаться, — скомандовала я.

Она резко вскочила со стула и.., рухнула обратно. Встала опять, но уже потихонечку, держась руками за стол, потом за стенку и на подкашивающихся ногах поковыляла в комнату. Я последовала за ней.

В комнате Галина принялась лазить по шкафам и полкам. Я села на диван и стала наблюдать за процессом поиска. Шатаясь и передвигаясь от одного шкафа к другому, выкидывая все содержимое прямо на пол, Галюня нашла наконец знакомый мне конверт.

— Этот? — спросила она заискивающим голосом, протягивая его мне.

— А то ты не знаешь! — раздраженно буркнула я, думая о том, что мне придется делать дальше, если вдруг фотографий окажется меньше. Они ведь могли и подстраховаться, разложить их по нескольким конвертам. Но снимков было тринадцать, и я успокоилась. Положила конверт в карман пиджака, встала и направилась в коридор.

Галя поплелась за мной.

— Подождите, а вы разве не отдадите мне записи наших разговоров?

— А зачем? — равнодушно спросила я.

— Как зачем? — Галя присела на краешек журнального столика. — А где гарантии того, что вы не отнесете пленки в милицию или еще куда?

Я усмехнулась:

— Гарантий никаких, разве только мое честное слово. Но у меня есть подозрение, что о честности ты и не слышала. Поэтому просто надейся, что все обойдется. Кстати, а где мои вещи: фотоаппарат и деньги?

Галя погремела кастрюлями и достала мой кошелек и коробку с фотоаппаратом.

Это ж надо додуматься, куда прятать! Я выдернула «жучок» из тряпочной розы и подошла к входной двери. Из комнаты хриплым голосом вещал Аркаша Северный:

Лежали на нарах два рыла:

Один был — Чума,

Другой был — Бацилла.

Однако, какие приятные песни слушает Колюня. Прямо про свою семейку.

На пороге я обернулась:

— Током-то не сильно стукнуло? А то я аж переволновалась. Хотя такую, как ты, ничем не прошибешь. Тебя не ангел-хранитель оберегает, а сам дьявол. Но и этому настанет скоро конец. И, думаю, далеко не такой приятный, как тебе хотелось бы. Ну ладно, я пошла. Приятно было познакомиться. До свидания.

На улице я вдохнула полной грудью.

После прокуренной квартиры у меня даже немного закружилась голова от свежего воздуха, и я присела на лавочку. С Толкачевыми покончено. Лина может успокоиться. Остался Арсен. Интересно, как он там?

И в это время зазвонил мобильный. На экране высветился домашний номер Кечаяна.

— Я слушаю! — немедленно отозвалась я.

— Женя, приезжай скорее! — Арсен шептал в трубку. — У нас около забора кто-то ходит. Дольф гавкает так, будто с ума сошел.

— Где Лина, Баграм, все остальные?

— Баграм в детской спит, няня с ним.

Лина наверху, в моем кабинете.

— Где охрана?

— Вова внизу, в холле, а Илья с Линой наверху.

— Идите и вы наверх и не выходите, пока я не приеду. Я буду через три минуты.

Не кладите трубку, я должна слышать, что у вас происходит в доме.

Я мчалась по улице, не замечая знаков и светофоров. Только бы успеть! Странно, что собака залаяла. Ни разу не слышала, чтобы Дольф лаял. Видимо, на самом деле что-то не так. В трубке моего мобильника раздавались совершенно обычные звуки, иногда я даже слышала Линии смех, но сердце мое все равно учащенно билось, а руки даже вспотели. Дело в том, что голоса Арсена я не слышала.

Я как раз подъезжала к воротам «Рябины», которые были распахнуты настежь, как увидела, что из них на бешеной скорости вылетела темная машина с заляпанными грязью номерами и поехала в противоположную сторону. Гнаться за ней я не стала. Больше всего меня интересовало, что там с Арсеном и его семьей. Я въехала в ворота и остановилась около будки. Лампочки на протяжении всей дороги, ведущей в глубь массива, не горели, в будке света тоже не было, и пробираться к дверям мне пришлось на ощупь.

Около дверей я споткнулась и упала на что-то мягкое и теплое. Я замерла, и волосы у меня на голове зашевелились: я лежала на мертвом человеке! То, что он был мертвым, не вызывало сомнений. Но кто это? Я уткнулась своим носом прямо ему в лицо — он не дышал. Посмотрела на покойника повнимательней и в темноте еле узнала Палыча. Он смотрел сквозь меня остекленевшим взглядом и насмешливо улыбался. Лицо его было в крови. Я вскочила и опрометью бросилась к дому Арсена.