ладно, Супер Майк, – мне было ужасно неловко.

Когда он взглянул на меня, от смеха в уголках его глаз появились лучики. В тот момент я очень пристально смотрела ему в глаза. Два сферических органа, спрятанных в черепе. Вот и все. Ниже глазных яблок я смотреть не стану. Просто смотри в глаза.

– Ты мне в душу пытаешься заглянуть? – спросил он. Теперь его тело двигалось, он снимал рубашку.

– Да. И вижу черную пустоту. Поздравляю, у тебя нет души.

И, как я ни пыталась противостоять этому, мой взгляд упал на обнаженный торс Джека.

Да вы издеваетесь? Божечки-кошечки, на него было приятно смотреть. Стройный, с рельефными мышцами и гладкой, загорелой кожей. Мне хотелось в отчаянии швырнуть футболку ему в лицо.

Он взял у меня футболку.

– Спасибо.

Я прищурилась на него.

– Прекрати пытаться быть… соблазнительным.

– Что! Это ты тут стоишь, пока я переодеваюсь.

– Не стоит благодарить меня так.

– Как? – он натянул футболку.

– Так, – я старалась, чтобы мой голос звучал тихо и плавно, как и его, но это было практически невозможно. Этот тон был запатентован и навсегда сохранен Школой Секретной Сексуальности Джека.

Что я вообще такое…

В коридоре вдруг стало тесно… жарко и отчего-то воздух казался густым.

Джек аккуратно сложил свою рубашку и сунул ее под мышку.

– Ты так возбуждена и озабочена всем этим.

Слова «возбуждена» и «озабочена» точно переходили границы. Я и в самом деле принялась обмахиваться рукой.

– Ну! Я имею в виду!

Он стоял там, ожидая, что я скажу дальше, но я не смогла и расхохоталась.

Он попытался не рассмеяться, но я протянула руку и ткнула его в пресс – который, как я теперь знала, был твердым, как камень – и заставила его тоже захохотать.

Когда мы возвращались в кафе, он обнял меня за плечи, и это было так приятно, что я не могла сдержать улыбки. Потом я почувствовала, как что-то пихнуло меня в бок. Это была книга, которую он держал в руках.

– Это что?

Он опустил взгляд.

– О, книга, которую я заказал.

– О чем?

– Э, это альбом фотографий.

– Правда? Круто. – сказала я, опуская взгляд, чтобы рассмотреть ее. – Можно взглянуть?

Он протянул ее мне, когда мы сели.

– Это старая серия фотографий фотографа, который мне нравится, – его речь стала такой невнятной, что я едва его поняла. Он стеснялся этого.

Я пролистала толстую книгу.

– Вау. Потрясающе. Это ведь Гонконг, да?

Джек кивнул.

– Ага, фотограф – Фан Хо! Возможно, самый выдающийся фотограф Гонконга, – теперь его слова звучали яснее, быстрее и оживленнее.

– Вау. Значит, ты любитель фотографии? – спросила я, просматривая альбом. Снимки были прекрасны – быстрый взгляд на будничный, старый Гонконг.

– Да. Можно сказать и так. Это не особо важно. – Джек наклонился вперед, его свернутая рубашка послужила подушкой для локтей. – Сменим тему. Чем занимаются твои родители?

Боже, мне казалось, эту тему мы обсуждали миллион лет назад. До того, как я увидела Джека без рубашки. Я закрыла книгу.

– Мои родители? О, – я запнулась, пытаясь что-нибудь придумать. Но, хотя, зачем лгать об этом? Ему это ничего не скажет, он ровно ничего не знает о K-Pop. – Мама помощник юриста, а папа – учитель.

– Что он преподает? – Джек склонился вперед, опустив подбородок на ладони.

– Алгебру в средней школе.

– Славно. Ты – математик? – спросил Джек с улыбкой, как будто уже знал ответ.

– А ты? – спросила я в ответ.

– Ну, разве не должны мы оба разбираться в цифрах?

Я улыбнулась.

– Погоди. Так уже никто не считает.

Он вскинул бровь.

– Эй, разве ты выросла не в Америке?

– Ну, математика… это было наименьшей из моих проблем.

– А наибольшей?

Это было странно – мы находились в общественном месте, но я вдруг почувствовала такую близость.

– Эм, я не знаю. Я всегда чувствовала себя отчужденной от других детей своего возраста. – Это была правда. Ребенком я была сосредоточена на выступлениях.

Тут мой пульс зачастил, я почувствовала, что сердце подскочило к горлу. Это случалось со мной, когда появлялась тревожность. Я вдруг поняла, что не уверена, когда вернусь в отель, к своим таблеткам. Это лишь усилило тревогу, так что я осторожно опустила руки под стол и положила ладони на колени. Затем указательный и средний палец правой руки приложила к левому запястью, нащупывая пульс.

– Как так получилось? – спросил Джек, не замечая никаких странностей.

Тут я его почувствовала, легкий ритм под тонким слоем кожи. Это тут же меня успокоило, и последний несколько ударов я сосчитала про себя. «Один. Два. Три». Через несколько секунд он замедлится, и это поможет.

– О. Мне приходилось часто оставаться дома и присматривать за младшей сестрой, так что у меня было мало друзей, с которыми можно было бы потусоваться после школы и на выходных. – Это была правда. Но, кроме этого, были уроки танцев и пения.

– У тебя есть младшая сестра? – он улыбнулся. – У меня тоже.

Это заставило меня улыбнуться в ответ. Я могла представить, как его терроризирует сестра.

– О, да, ты говорил о ней. Как ее зовут и сколько ей лет?

– Двенадцать. И ее зовут Эйва.

Джек и Эйва. Мне нравилось узнавать новые факты о Джеке – наблюдать, как они складываются в целостную личность.

– Круто, моей сестре пятнадцать, ее зовут Вивиан. Она полный отстой, – добавила я со смехом. – Твоя?

Он покачал головой.

– На самом деле моя в своем роде… святая. Целеустремленная и умная. Однажды она добьется чего-то впечатляющего. Что хорошо, поскольку у родителей будет, по крайней мере, один надежный ребенок.

– Один? – спросила я. – Ты тоже кажешься умным и целеустремленным.

На его лице отобразился ужас.

– Возьми свои слова обратно!

– Что? Не хочешь быть умным? – я рассмеялась. Пульс пришел в норму, и я вынула руки из-под стола, потянулась к чайнику, чтобы снова наполнить свою чашку.

– Я в порядке. Но моя жизнь точно не распланирована, как у Эйвы. Её патронусом, или как оно там называется, была бы электронная таблица.

Чай ударил в нос, и я закашлялась.

– Да ты шутишь.

Он улыбнулся.

– Но я забавнее ее.

– Сомневаюсь, – сказала я, промокая лицо салфеткой.

– Как бы там ни было. Я вроде как… валяю дурака, пока не разберусь со всем, – сказал он, пожимая плечами.

– Это нормально, – сказала я. – Не всем же быть Эйвой.

– Или тобой, – многозначительно сказал он.

Это звучало как комплимент, и мои щеки потеплели. Я побила все рекорды K-Pop, но покраснеть, словно свекла, меня заставил комплимент этого парня.

Я постучала по лежащей передо мной книге с фотографиями.