– А Константинополь тоже мы разрушили?.. – уточнил папа. – Мда… Неудобно как-то получилось. Ну извините, это мы случайно, не со зла.

Патриарх захлопал в ладоши, сразу же католиков простил, забыл тысячелетнюю обиду и поехал в гости к папе в Ватикан, совершать совместное богослужение. Вот так Иоанн Павел II заводил друзей и вот какое влияние оказывал на людей.

Мало того, влияние он оказывал не только на живых, но и на мёртвых. Его хлебом насущным было не корми, дай кого-нибудь канонизировать. Начал он с Падре Пио, в знак признания выдающихся пророческих заслуг последнего. А потом вошёл во вкус настолько, что возвёл в ранг святых едва ли не порядок больше народу, чем все его предшественники за четыре века вместе взятые. Связано это было отчасти и с тем, что папу охмурила «Опус Деи».

Жил в Испании священник по имени Хосемария Эскрива. С юных лет занимали его проблемы равноправия и политкорректности в христианской концепции святости. Ведь посудите сами: на протяжении веков духовенство, монахи и прочие отшельники имели неизмеримо больше шансов быть канонизированными, чем простые миряне. А что делать тем, у кого есть семья, дети, работа, в конце концов? Тем, у кого нет времени сидеть в келье, висеть на кресте или кормить собой львов? Разве ж это справедливо?..

Долго думал Хосемария над тем, как же сделать, чтобы святость была для всех и никто не уходил обиженным. Да так бы ничего и не придумал, не явись ему в 1928 году божественное откровение. Проистекало оно из двух строк Библии.

Первая звучит так: «И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его».3 Причём в иноязычных изданиях Библии «возделывать его» читается как «работать в нём».

Вторая такова: «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный».4

– Ага! – смекнул Эскрива. – Если Бог создал человека для труда и повелевает ему стремиться к совершенству, то святость – это всего лишь совершенство в работе. Следовательно, рабочий, достигший совершенства в махании молотом, – святой. Крестьянин, в совершенстве научившийся идти за плугом, – святой. Даже банкир, в совершенстве умеющий считать деньги, – и он тоже святой! Другими словами, «святой» – это просто иное название для ударника труда и передовика производства. Гениально!

Была, правда, ещё одна маленькая теоретическая проблема. Слаб человек, грешен и ленив. Как же заставить его – в смысле, себя – не сходить с пути святости и трудиться не покладая рук? Не приставишь же к каждому надсмотрщика с кнутом… Хотя…

Эскрива с блеском преодолел и эту трудность. Всякий раз, когда человек начинает лениться, ему следует самому себя подстёгивать. В буквальном смысле: брать плётку и подстёгивать себя по спине и мягкому месту. Если проделывать это достаточно энергично, то уже в скором времени можно будет заказывать визитки с надписью «св. Имярек».

Созданная им на основе этой теоретической концепции организация получила название Opus Dei – «Труд Божий». Традиционное духовенство поначалу отнеслось к ней с подозрением. Негоже, мол, добрым католикам думать о работе и прочих низменных земных материях. Сектантством это попахивает, протестантизмом и даже масонством. Но Эскрива ортодоксальных нытиков не слушал, а открывал школы рабочей молодёжи. Выучившись же полезным профессиям, молодёжь принималась за упорный труд и самоподстёгивание на благо давшей им путёвку в жизнь «Опус Деи». И чем усерднее они работали, тем быстрее росло могущество и благосостояние организации. Что, в свою очередь, позволяло открывать новые школы и даже университеты.

Иоанну Павлу II такой подход пришёлся по душе. Он, очевидно, рассудил, что чем больше молодые католики будут учиться и работать, тем меньше времени и желания у них останется на впадение в грехи коммунизма, атеизма и гомосексуализма (различий между представителями этих течений папа не проводил, полагая их людьми одинаково неприятными). А потому пожаловал «Опус Деи» уникальный статус персональной прелатуры, то есть своеобразной внетерриториальной епархии, юрисдикция которой распространяется на всю планету разом. Хосемарию Эскрива же возвёл в ранг святого, сделав его живым – точнее, мёртвым – доказательством трудовой теории святости.

Поскольку формальные ограничения на вступление в «Опус Деи» минимальны – собственно, не требуется даже быть христианином – юноши и девушки всего мира потянулись в неё за знаниями и работой. Так под мудрым руководством Иоанна Павла II католическая церковь сумела отказаться от замшелого клерикализма, повернуться лицом к людям и вновь обрести утраченные было влияние и величие. Правда вот, среди юношей, к которым церковь повернулась лицом и прочими передними частями организма, порой попадались и несовершеннолетние… Но не будем о грустном.

Разумеется, успехи папы огорчали многих его врагов и завистников. Огорчали настолько, что 13 мая 1982 года, когда Иоанн Павел II, как обычно, разъезжал по площади Святого Петра на папамобиле и благословлял верующих, недрогнувшая рука злодея дважды нажала на спусковой крючок пистолета. Раненого понтифика повезли в больницу, террориста же, ещё до того как подоспели швейцарские гвардейцы, обезоружила и скрутила проходившая мимо монахиня францисканского ордена, которая внимательно прислушивалась к наставлениям папы о важности физической культуры и спорта, а потому усердно занималась борьбой и боксом.

Нападавшим оказался турецкоподданный Мехмет Али Агджа. У себя на родине он уже успел застрелить известного журналиста, за что получил пожизненное тюремное заключение. В тюрьме ему, однако, не понравилось, оттуда он сбежал. Но истинным его призванием были вовсе не убийства. Али Агджа был чемпионом мира по даче признательных показаний. Сразу же после ареста он заявил следователям:

– Вот палестинские террористы-марксисты, в лагерях которых я тренировался, чтобы убить папу.

Все побежали ловить палестинцев, но тут Агджа добавил:

– А вот турецкое праворадикальное антикоммунистическое движение «Серые волки», которое поручило мне подставить палестинцев, в лагерях которых я тренировался, чтобы убить папу.

Поразмышляв ещё некоторое время и дождавшись, пока все достаточно набегаются по турецкому следу, Агджа продолжил:

– А это болгарские спецслужбы, которые поручили мне подставить «Серых волков», которые поручили мне подставить палестинцев, в лагерях которых я тренировался, чтобы убить папу.

Но только лишь следователи арестовали сорок бочек болгар, как Агджа выдал новую версию:

– Вот ЦРУ, которое спонсировало «Серых волков», которые поручили мне подставить болгарские спецслужбы, которые поручили мне подставить «Волков», которые поручили мне подставить палестинцев, в лагерях которых я тренировался, чтобы убить папу.

Тут уже никто никого ловить не побежал. Следователи обхватили головы руками и тихо подвывали от отчаяния. Агджа же не унимался: