Пара степенно вышла из комнаты, а следом поспешили Мария Адамовна и Люба.

Сначала пикник проходил очень сердечно. Прямо-таки весь дышал душевностью и любовью. Мужчины подготовились на славу: на яркой скатерти, которую расстелили на небольшой полянке, чего только не было. Конечно, жюльена из трюфелей не подавали, зато очень хороша оказалась молодая картошечка с малосольными огурчиками, и селедочка в колечках лука радовала глаз, а помидорчики с малиновыми боками так и просились в рот. В этот раз Степан позаботился даже о музыке: рядышком стоял приемник, настроенный на дачную волну, и после нескольких рюмочек Люба уже во все горло подпевала:

– А мужики еще не знают! Какая баба пропадает! Посмотри на меня, ля-ля-ля-ля-ля, я одна такая-а-а!

А мужчины восторженно смотрели ей в рот и прихлопывали в ладоши.

Музыка, последние солнечные лучи, которые смущенно пробивались сквозь кроны деревьев, да еще спиртное – все настраивало на романтический лад: хотелось спокойно улыбаться, смотреть вдаль, признаваться в любви и творить глупости.

Вот уже и Иван Михайлович, подсев к Марии Адамовне поближе, игриво тыкал соломинкой супругу в ухо. И Степан не всегда успевал отводить от Любы счастливых глаз, да и сама она то и дело, взглянув на Семенова, хихикала себе в кулачок. Михаил Иванович подкладывал жене в одноразовую тарелочку картошку с огурцом, но Элеонора Юрьевна сегодня не могла этого заметить, ей было некогда – рядом с ней сидел отец Степана и настойчиво рассказывал, как нужно прививать яблони. Дама все время пыталась узнать, можно ли к их даче присоединить небольшой палисадник, сотки на четыре, потому что соседям он все равно не нужен, а вот она бы там устроила буйство цветов.

Возможно, дальше было бы еще романтичнее, если б в кармане у Степана не зазвонил телефон.

Семенов отошел в сторону, с кем-то поговорил и вернулся в компанию, сверкая глазами.

– Сейчас будет сюрприз, – торжественно объявил он, косясь на Любу. – Я его уже давно заказал, и все получилось… прямо вовремя!

– А что это, Степа?! – тормошила мужчину Люба. Ей просто было приятно его касаться, чувствовать его такой еще малознакомый, но уже родной запах, ощущать его близость и… И вообще понимать, что она может это делать! – Ну, Стё-оп, скажи.

– Нет, – краснел Семенов. – Вот сейчас Колька Антипов привезет, и увидите.

Ему тоже было приятно, что Люба его тормошит, каждый раз, когда женская рука касалась его рукава, на Степана обрушивалась теплая, забытая волна. А уж когда ее кудри касались его щеки, вовсе дышать не получалось – дыхание перехватывало.

– А я знаю! – лукаво смотрела на Степана Любка. – Ты заказал цветы, да? Вот точно говорю – огромный букет!

– Люб… – растерянно моргал Семенов. – Тут же цветов… целая поляна! Куда еще-то?

– Нет-нет-нет, – замахала руками Мария Адамовна. – Степан заказал нам торт! Большой-пребольшой! В двадцать пять ярусов! Ваня, не вздумай этого кузнечика мне за шиворот затолкать, я только что выудила оттуда дождевого червяка! Степан, я угадала? Это торт?

– Машенька! Не терзай молодого человека своими догадками, – отвлеклась от беседы Элеонора Юрьевна. – Это совсем не торт, это… это скрипач! Живой! Степан Степанович заказал настоящего скрипача, и тот сейчас проскрипит нам марш Мендельсона.

Не угадал никто. И когда Коля привез-таки этот самый сюрприз, поражены были все. И даже не один раз.

Сначала женщины потеряли дар речи, когда из Колиной машины выпрыгнула раскрашенная Галка на высоченных каблуках и в шерстяном платье. А уж потом, когда за ней выпорхнула молоденькая женщина, одетая по последнему писку моды, и уверенно направилась к ним, Любе и даже Марии Адамовне тут же захотелось забраться в автомобиль и уехать к себе в комнату.

– Это что? – только и смогла вымолвить Индюшиха.

– А-а! Мне, главное, наврали, что на пикнике будут только старики – эта бабушка со своим дедом! – сразу же заверещала Галка. – Нет, ну наглые такие, да, Коля?

– Степушка-а-а! – прямиком направилась к Семенову незнакомка, раскинув руки для объятий. – Ну зачем ты сюда забрался? Я думала, мы в кафешке посидим, вот чудак!

Степушка от такой встречи совсем растерялся. А уж когда увидел расширенные от удивления глаза Любы, и вовсе отодвинул от себя девицу, принявшись объяснять этот свой «сюрприз».

– Знакомьтесь… Знакомьтесь, это… Лиза, ну что подумает твой супруг? Елизавета! Да, это Елизавета Аркадьевна Заева, корреспондент краевой газеты. Обещала… Лиза, не цепляйся… Обещала написать статью про наш конкурс. Вот я и решил: пусть она возьмет интервью у самых интересных людей, у вас, девочки. Люба, у тебя пусть возьмет…

Та скривилась:

– Да эта Елизавета, по-моему, хочет взять только у тебя… и совсем не интервью…

– Люба! Ну что ты такое говоришь? – одернула женщину Мария Адамовна и повернулась к корреспонденту. – Садитесь вот сюда, здесь побольше места, а я вам интервью дам.

Елизавета ни на кого принципиально не обращала никакого внимания, поэтому и предложение Марии Адамовны проигнорировала. Она бедром отодвинула Любу, освободила место возле Семенова, а к Индюшихе повернулась спиной.

– Степ, я вообще-то завтра уезжаю. У меня отпуск, представляешь? – тараторила она, наливая сама себе водки в стаканчик Элеоноры Юрьевны. Без лишних капризов смелая дама замахнула водочку, закусила огурчиком и продолжала дальше: – В кои-то веки дали отпуск летом, прикинь! Я такая счастливая, очуметь! А мы ведь еще и с Олежкой разошлись, так что самое время сменить обстановку. Ну, я, конечно, сразу сюда, чтоб на твой конкурс глянуть, все дела, а завтра…

– Лиза… – попытался сгладить ситуацию Степан. – Мы вот здесь собрались…

– Ой, а я вижу! – бросила беглый взгляд на остальных госпожа Заева. – У вас здесь эдакий сельско-семейный дринк, да? Вот если б не я, так один мужик был бы без дела, а сейчас как славно: я с тобой, вот эта матрешка с тем гусем, – кивнула она на Марию Адамовну с Иваном. – Бабушка вон с тем бодреньким дедулей…

– Это мой отец, Лиза! – возмутился Степан.

– Ну я и говорю, бабуся с твоим папой, а эта вот доярочка с тем престарелым дя…

– Разве на мне написано, что я доярочка? – взвилась Любка.

– Да, милая, крупными буквами, – не глядя на нее, кивнула Елизавета. – А…

– И чего это я с дедом… с Михаилом Иванычем? Он мне, между прочим, в отцы годится! Я…

– Не капризничайте, милочка, у вас формат не тот!

– Погодите… – часто моргал от непонимания Михаил Иванович. – А чего это мою супругу к…

– Ой, да сидите вы с кем хотите, – отмахнулась барышня, – Мы с Семеновым никому не мешаем, и вы…

Заева даже не стала договаривать – это общество ей было явно неинтересно, за исключением Степана Степановича. К нему она и повернулась всем телом, отгородив Любу не только от Семенова, но и от всего стола.