– Хм… – Эсси задумалась. – У Золота шрам на левой руке. Не так чтобы свежий, и, видно, рана была глубокая. Я такие у отцовских бойцов видела – они говорили, это если клинок отвести неудачно, можно и совсем без руки остаться.

– А еще?

– Да все вроде бы… Я ведь его не с ног до головы изучала! Вот родинка еще есть приметная, примерно здесь, – девушка ткнула меня призрачным пальцем под левую лопатку. – Довольно большая, на ягоду похожа.

– А синяки на Золоте были? – спросил я.

– Да, несколько. Пожелтевшие уже. Ну, пара свежих, видно, стукнулся обо что-то. Да что ты все расспрашиваешь?!

– Тут такое дело, Эсси… Я же тебе рассказывал, как эту парочку повстречал, верно? И говорил, что мутузили Золота от всей души.

– И что? – недоуменно спросила она.

– Ну подумай! Я сам-то внимания не обратил, это мне Хадрисс сказал перед тем, как мы с ним расстались. Он ведь с Золотом через Фойру плавал, видел его, считай, раздетым…

– А-а! – сообразила Эсси. – И верно ведь! Если б его избили, как ты говоришь… а ты вроде бы упоминал, что его и ногами пинали, так на нем бы места живого не осталось! И уж всяко он бы сейчас был таким… разноцветным! И… что же это значит, Север?

– Да мне самому хотелось бы понять, – усмехнулся я. – Но одно могу сказать точно – наш парнишка далеко не так прост, как кажется. Когда я Хадрисса привел, Золот за меч пытался схватиться, которого у него нету. Не за нож, не за дубину, именно за меч.

– Я тоже заметила, – кивнула она.

– В походе он ведет себя вполне уверенно, – продолжал я, – хоть и придуривается. Костер разом разжигает даже и по нынешней сырости, готовить умеет, день по лесу пешком отмахать ему – вроде прогулки, я не видел, чтобы он сильно уставал, через реку плыл так, что любо-дорого посмотреть, верхом держится уверенно…

– А на ветку все-таки налетел, – не удержалась Эсси.

– Ну, налетел. Может, нарочно, может, впрямь обернулся посмотреть, как там Злата. Это бывает… Не в том дело.

– А в чем?

– Если он не тот, за кого себя выдает, то есть безродный и безденежный паренек, воспылавший любовью к княжне и склонивший ее к побегу, тогда кто он?

– Может, напрямую спросить? – хмыкнула Эсси. – Вдруг ответит?

– Если дела так пойдут, спрошу, – вздохнул я. – Мне вот еще интересно, Злата-то правду о нем знает или нет? Ты послушала бы, вдруг что в разговоре промелькнет?

– Послушаю, – кивнула девушка и добавила: – Да в нашей компании, я смотрю, у каждого какая-то тайна! Что у Златы, что у Золота, что у тебя… Про Хадрисса и вовсе молчу!

Я согласно кивнул. Воцарилось недолгое молчание, а потом Эсси негромко произнесла:

– Север, можешь ответить на один вопрос?

– Ну?

– Только пообещай сказать правду! И не отказываться говорить!

– Ладно, – пожал я плечами. – Спрашивай.

– Хорошо… – Она придвинулась ближе, посмотрела мне в глаза. – Я хочу кое-что о тебе узнать. Только сперва я расскажу о том, что успела заметить, ладно?

Я кивнул. Эсси помолчала, потом начала:

– Ты ничего не ешь, Север. Откладываешь свою долю, говоришь, на потом, но потом прячешь обратно, а раньше отдавал Хадриссу. Только не лги, что привык к долгим постам. За столько дней ты бы ослаб или хотя бы осунулся, но ты не меняешься! Ты только пьешь иногда: воду или эту вот жуткую бурду из фляги…

– Это не бурда, а вполне приличная сливянка, – вставил я. Что ж, я ожидал этого разговора, рано или поздно он должен был состояться.

– Еще ты не спишь, я знаю наверняка, – продолжала Эсси. – За все это время ты ни разу не заставил Золота или Хадрисса дежурить ночью, всегда оставался сам. И даже если делал вид, что дремлешь, все равно бодрствовал, я же чувствую.

– Я знал одного парня, он в детстве головой ударился и с тех пор не спал, – заметил я. – Правда, он был малость того…

– Ну, ты соображаешь неплохо, – фыркнула Эсси. – Потом… Тебя животные боятся. Уж лошади-то точно! Потом привыкают, конечно, но поначалу шарахаются, и ты об этом отлично знаешь, иначе пошел бы покупать лошадей сам, а не послал бы Золота. И не говори, что виноват этот твой молью траченный волчий хвост, им и котенка не напугаешь! Да что там, даже Хадриссу не очень-то приятно было находиться рядом с тобой, он всегда по другую сторону костра укладывался! – Она перевела дыхание. – Еще ты стараешься не дотрагиваться до Златы с Золотом. Вообще. Ни разу ни руки не подал, не поддержал… Сегодня вот, например, она упала, а ты мог ее подхватить, но сделал вид, что не успел. А я же видела, какой ты быстрый! Странно это!

– Еще что-нибудь? – поинтересовался я. Наблюдательная девчонка, что и говорить!

– А этого мало? Повторяю, ты не ешь, очень мало и редко пьешь, а по нужде не ходишь вовсе!

– Эсси, ты же княжна! – невольно улыбнулся я. – Что за разговоры? Ты подглядывала?

– Да, – созналась она. – Остальных ты можешь обмануть, но не меня. Отойдешь себе за куст, постоишь пару минут и возвращаешься… А еще ты не чувствуешь боли. У тебя даже кровь не идет… ну, почти не идет.

– Ну, теперь-то уж все? Еще странности у меня есть?

– Есть, – негромко сказала Эсси. – Например, иногда ты подолгу не дышишь. Когда молчишь.

– Тьфу, проваль, так и знал, что спалюсь именно на этом… – пробормотал я.

– Так вот, Север, теперь я задам свой вопрос, – серьезно сказала девушка. – Вернее, повторю прежний: кто ты такой?

– А я повторю свой ответ, – пожал я плечами. – Я – человек.

– Ты же обещал ответить…

– Дай договорить, – перебил я. – Все верно, я тебе не солгал, я – человек. Просто я давным-давно умер.

– То есть… как? – выговорила Эсси. Глаза у нее сделались круглыми и, по-моему, начали светиться.

– Ну как все умирают… Хотя нет, – поправился я. – Так умирает далеко не каждый.

– Но как же… Постой, я не понимаю! Ну ладно – я, я тоже мертвая, но я – бестелесный дух! А ты… Ты же ходишь, разговариваешь, и…

– Мертвяки тоже ходят, – хмыкнул я. – Правда, с разговорами у них не очень.

– Значит, ты…

– Давай, я расскажу все по порядку? – предложил я. – Не то ты совсем перепугаешься.

– И вовсе я не боюсь! – нахмурилась Эсси. – Придумал тоже… Рассказывай, Север!

Я сел поудобнее, подумал, с чего лучше начать, потом заговорил:

– Я упоминал как-то, что ушел из дому еще мальчишкой. Ну и вырос при одной компании. Я был парнем крепким, подраться не дурак, подучился кое-чему, и из меня получился не такой уж скверный боец.

– Воин, – подсказала Эсси.

– Нет, – помотал я головой и невольно поморщился. – Какой я воин? Это ж что-то такое благородное, долг там, честь… Друзей – не предавать, врагов – великодушно щадить, на сторону неприятеля не перебегать, так?