Уэмура пристально смотрел на Ясуко.

— Значит, вы…

— Да, старшая сестра умершей Кадзи Кэйко.

Этот инспектор — преступник, убивший ее родную сестру. А она хочет не просто разузнать о нем, а связаться с ним… Возможно, это говорит о непростых чувствах Ясуко.

Уэмура не скрывал своего замешательства. В этот момент Ясуко достала из сумки вырезку из газеты и положила на стол.

Это была статья, в которой впервые сообщалось об убийстве ее сестры. Уэмура вспомнил, что видел помещенную рядом фотографию мужчины и женщины. «Подозреваемый Кадзи Соитиро». Спокойное лицо, напоминающее какого-то травоядного зверька. «Убитая Кэйко». Выразительные большие глаза на удлиненном лице. Так же, как и сидевшая перед ним Ясуко, в молодости она наверняка была красавицей.

— Я сразу хочу сказать, что не питаю злобу по отношению к Соитиро-сан… — Немного собравшись с силами, женщина продолжила: — Болезнь сестры уже вошла в серьезную стадию. Я беспокоилась, поэтому днем, когда Соитиро-сан был на работе, часто навещала Кэйко. Состояние ее было тяжелым. Она то ела по нескольку раз, забыв о том, что уже ела, то, наоборот, вообще ничего не ела. Иногда не узнавала меня. Бывало, окликала меня на полном серьезе: «Мама?» Она все реже пребывала в нормальном состоянии… Чувствовала сама, что болезнь прогрессирует, поэтому где-то с лета, каждый раз, когда мы встречались, говорила, что хочет умереть.

— Вы хотите сказать, что инспектор… инспектор Кадзи был вынужден это сделать?

Ясуко кивнула.

— Моя сестра с мужем из-за болезни потеряли единственного сына. Из газет я узнала, что это стало толчком к тому, что произошло… Очень большое горе.

Уэмура опустил взгляд на статью. Действительно, там так и написано.

Семь лет назад, в возрасте 13 лет, их сын Тосия умер от острого лейкоза костного мозга. Нынешняя трагедия произошла 4 декабря, в годовщину смерти Тосии. Днем супруги ходили на могилу, но Кэйко забыла об этом. Болезнь прогрессировала, периодически стали наступать провалы в памяти. Кэйко была уверена, что забыла о годовщине смерти сына и не ходила на его могилу, очень расстроилась и просила Кадзи дать ей умереть. Говорила, что хочет умереть, пока еще помнит Тосию, — по крайней мере, пока еще чувствует себя его матерью. И Кадзи задушил Кэйко, как она и просила.

Это не обычное убийство. В статье 202 Уголовного кодекса «Участие в самоубийстве, а также убийство по взаимному согласию» есть такая формулировка: «Человек, совершивший убийство по просьбе потерпевшего». Срок колоний или тюремного заключения — от семи лет и более…

Задумавшийся Уэмура опять посмотрел на Ясуко. Двадцать минут пролетели незаметно. Чтобы прояснить ситуацию, он напрямую спросил:

— Симамура-сан, вы хотите нанять адвоката для инспектора Кадзи?

На лице Ясуко отразилось некоторое удивление.

— Нет… Я просто хочу связаться с Кадзи Соитиро. — Она старалась смотреть прямо в глаза Уэмуре. — Вы хотите сказать, что для того, чтобы встретиться с ним, необходим адвокат?..

— Да. Как я говорил вам ранее, до предъявления обвинения встретиться с подозреваемым может только назначенный адвокат.

В глазах Ясуко появилось беспокойство.

— Если обращаться к адвокату, какая сумма необходима?..

К этому моменту Уэмура уже вспомнил все обстоятельства данного дела. Кадзи Соитиро чистосердечно признался в совершении преступления. Что же касается «двух дней неизвестности», вокруг которых поначалу было много шума, выяснилось, что он бродил по улицам в поисках места, чтобы умереть. Другими словами, с фактической точки зрения никаких спорных моментов не было, поэтому для адвоката это дело является «очевидным», не требующим особых знаний и времени. Вознаграждение устанавливается в размере от двухсот до пятисот тысяч.

Когда Уэмура назвал эту сумму, Ясуко широко раскрыла глаза.

— Пятьсот тысяч иен…

— Это максимум. Сумма будет установлена с учетом серьезности преступления, исходя из полагающегося наказания и социального статуса инспектора Кадзи. Конечно, будут учтены финансовое положение клиента и его платежеспособность… Все это мы обсудим.

Далее Уэмура объяснил про суточные и выплату гонорара. Ясуко слушала с поникшим видом. Неожиданно она произнесла, словно быстро приняла решение:

— Я поняла. Вопрос с деньгами я как-нибудь решу, поэтому ваше предложение принимается. Ведь именно вы будете заниматься этим делом, так?

Перед глазами Уэмуры возникло лицо босса.

— Да. Если с вашей стороны нет возражений.

Сказав это, он вспомнил статью уголовно-процессуального кодекса и торопливо добавил:

— Но вы как сестра жены инспектора Кадзи не имеете права назначать адвоката, поэтому назовите кого-нибудь из его близких родственников — например, братьев или сестер.

Уэмура не ожидал, что этот вопрос заставит Ясуко задуматься.

По ее словам, родителей и старшего брата Кадзи уже нет в живых. Других братьев и сестер нет. Единственный, кто жив, — это его дед, но он, давно имея связь на стороне, бросил семью и с Кадзи ни разу не встречался.

— Тем не менее юридически у него больше прав, чем у вас. Вам известно его местонахождение?

— По случайному стечению обстоятельств — да.

Конечно, Ясуко ни разу не видела деда Кадзи и даже и не думала, что он может быть жив. Однако в позапрошлом году, в День почитания пожилых людей[40], об этом самом деде было написано в местной газете. В заметке сообщалось о визите губернатора к пожилым людям, перешагнувшим столетний юбилей; в списке тех, кого он посетил, было также имя «Кадзи Сёсукэ». На этот репортаж случайно наткнулась Кэйко и по телефону сообщила Ясуко.

— Было сказано, что он находится в доме престарелых. Я помню, что вырезала эту заметку, так что вернусь домой и посмотрю, в каком именно.

Уэмура передал свою визитку, попросил сообщить ему, когда она все узнает, и проводил Ясуко.

«Промахнулся…»

Так подумал Уэмура. Хоть Ясуко и готова платить, но вряд ли этот Кадзи Сёсукэ так просто поставит свою подпись в заявлении о назначении адвоката для внука, которого он ни разу не видел. Тем более что старикану уже больше ста лет, поэтому даже объяснить ему процедуру будет нелегко. Кроме того, газета, в которой о нем было написано, от позапрошлого года. Так что неизвестно даже, жив ли он сейчас…

Раздался стук в дверь.

«Хотим снести многоквартирный дом, но пожилая женщина отказывается покидать его; мы не знаем, что делать».