О том, чтобы ей было «вкусно», и речи не шло.

Стоп. Или мужчинам бывает «вкусно»?.. У Леси ещё сильнее закружилась голова, и девушка подалась вперед, накрывая розовую плоть губами. Между ног Олеси пылало, хотелось и там потрогать себя, немного притупить острые ощущения. Может, и зря она не позволила Марку?..

Нет, не зря. Не всё сразу.

– Глубже сможешь, маленькая?

Она вспомнила, как уже пыталась. Когда?.. Кажется, в другой жизни. Кажется, и не было между ними тех встреч в гостинице.

У них всё только-только начинается.

– Смогу, – она снова посмотрела ему в лицо, заметив, как потемнели глаза. – Если поможешь, подскажешь.

– Помогу. Будет больно, неприятно – оттолкни рукой.

Она кивнула.

Говорить больше не смогла.

Он входил плавно. Не она ласкала его, а он продвигался. Медленно, очень медленно. Сантиметр за сантиметром.

Олеся кайфовала. Никогда не думала, даже мысли не могла допустить, что будет находиться в предоргазменном состоянии от того, что у неё во рту член. И он двигается, упирается прямо в горло, а она пытается вобрать глубже, регулируя проникновение рукой.

Она наблюдала за Марком. Он – за ней. Почти не моргая, глубоко дыша.

Взгляд – пьяный. И одновременно подбадривающий.

– Ещё… Да, вот так… Черт, что ты делаешь со мной… А ну-ка, иди сюда. Иди, я сказал… Нет? Тогда держись, девочка. Не говори, что я не предупреждал. Мои слова остаются в силе: если что не так, оттолкнешь.

Какое не так? Он о чем? От каждого его толчка вены наполнялись огнем, желание опутывало её полностью. Ей хотелось ещё и ещё. Пробовать. Дарить. Брать. Терпкий запах возбуждения Марка будоражил обоняние. В какой-то момент Леся не удержалась и опустила руку вниз, дотронулась до своих складочек. Она непременно удивленно охнула бы, поразилась, насколько она оказалась влажной, готовой, если бы могла. С членом Марка во рту ей оставалось только стонать и слегка хрипеть, снова и снова принимая его в себя.

– Я всё вижу, – гортанный голос пробирал до мозгов, до кончиков волос. До всего.

Она замурлыкала, давя в себе улыбку.

Видел он…

И что? Пусть и дальше видит.

Но все её мысли оборвались, когда она услышала следующую фразу:

– Кончить хочу. Или давай мне себя сюда или… в рот кончу, красивая девочка.

Она выбрала второе.

Потому что захотела.

Сама.

Попробовать его.

Олеся осталась ночевать у него.

Он предложил – она согласилась.

– А в чем я буду спать?

– Голой.

– Марк, нет. Дашь свою футболку?

– У меня есть выбор?

Он притянул Олесю к себе и поцеловал в лоб, а она зажмурилась от удовольствия.

Так не бывает…Не бывает.

Она с трудом верила в происходящее. В оглушающее и одновременно тихое счастье, что наполнило её изнутри. Она боялась его спугнуть, боялась принять, подумать лишнее. Пусть будет, как будет.

Пусть будут руки Марка, его дыхание рядом, его красивое крепкое тело.

– Завтра устрою тебе допрос, – вот сейчас его дыхание как раз коснулось её шеи, вызвав легкий поток невидимых мурашек. Рука властно обвила талию Леси и потянула назад, к нему. – С пристрастием.

Леся крепко-крепко зажмурила глаза и не смогла сдержать улыбки.

– Думаешь, у тебя получится?

– Ты во мне ещё сомневаешься?

Рука переместилась ниже, к трусикам.

Олеся интуитивно поджала бедра, Марк сразу же остановил движение.

– Меня слишком много?

– Да. Давай хотя бы до утра.

У них был секс в душевой, Марк не кончил, довел Лесю до оргазма, а своё уже дополучил на кровати перед сном.

Поэтому у Олеси немного саднило между ног и тянуло. Она отвыкла от активной половой жизни. Но призналась сама себе: если бы он продолжил настаивать, она уступила бы.

– Хорошо. Но я твои слова зафиксировал. Эх, надо было на диктофон записать.

– Чтобы не отмазалась?

– Угу.

Марк уснул первым. Она, несмотря на усталость и неприятную тяжесть во всем теле, долго лежала с открытыми глазами. Ей хотелось запомнить ощущения.

Первая ночь с любимым мужчиной.

Вот как оно должно быть.

У каждой девочки.

Тонуть в эмоциях, в наслаждении. Больше моральном даже, хотя и физическое выше всяких похвал.

Оказывается, секс – это грязно, пошло, сладко. Это когда неудержимо тянет друг к другу, и ты сама опускаешься на колени, чтобы приласкать. И тебя ласкают, трогают.

Целуют.

Много-много раз.

Везде.

Олеся закрыла глаза и улыбнулась. Она поймала себя на том, что постоянно улыбается. Губы сами растягиваются.

Рука Марка потяжелела, но девушка не спешила её убирать. И не уберет до самого утра. Она накрыла её своей.

Как же хорошо.

Действуя максимально осторожно, переплела их пальцы.

Теперь идеально.

Можно и уснуть.

Просыпалась Олеся сложно. И то от того, что её звал Марк.

– Олеся! Олеся… Эй, девочка, давай, открывай свои красивые глазки…

Девушка вынырнула из пучины сновидений и, щурясь, попыталась открыть глаза. Веки оказались тяжелыми.

– Ну же, Олеся… Не пугай меня.

Голос Марка доносился сквозь пелену.

Что такое…

И головой пошевелить нельзя – сразу в затылке отзывалось болью. Во рту тоже ощущалась неприятная сухость.

Олеся всё же открыла глаза и увидела нависшего над ней Марка.

– Я кричала, да? – язык плохо слушался, но ей удалось спросить.

Марк нахмурился, пытливо всматриваясь в её лицо.

– Какое нахер кричала, ты…

Мужчина быстро провел рукой по волосам.

К сожалению, Олеся не расслышала его фразу. Больше беспокоило, что она разбудила Марка, и то, не ляпнула ли она во сне лишнее.

– Прости. Кошмары…Они стали реже меня…

– Кошмары? О чем ты? – Марк потянул её на себя за плечи. Тело плохо слушалось Олесю, налилось тяжестью или, напротив, медленно превращалось в желе, она никак не могла определиться. – У тебя жар! Ты не чувствуешь, что у тебя температура?

* * *

Марк не сразу понял, что что-то пошло не так.